Владимир Юрков - Командировки в Минск 1983-1985 гг.
Попытки разжалобить продавщицу в отделе оптики продать готовые или заказать без рецепта очки успеха не имели. Хоть ее сердце и дрогнуло от моего страдальческого голоса, но готовых очков в магазине не было, а на изготовление, как ни крути, ушла бы неделя
Помаявшись денек без очков, как слепой котенок, я перебудоражил всех вокруг, включая и начальника отдела Берлинского – милейшего, добрейшей души человека, лет сорока пяти, который всегда, когда такая надобность возникала, приходил нам с Сергеем Ивановичем на помощь. Он дозвонился до замдиректора завода, который по своим каналам договорился с «своей» аптекой, где мне обещали продать очки.
Смешно, но факт, что я должен был прийти в аптеку с паролем «От Иосифа Самуиловича», как в каком-нибудь анекдоте про советское время. Назвав пароль в нужной аптеке, я получил желаемые очки в течение всего пяти минут. Все было здорово улажено, только гадкий-гадкий осадок от ненавистной советской системы остался на душе. С той поры, наученный горьким опытом, до бесславной кончины СССР, я всегда, в железной (!) коробочке то ли из-под чая, то ли из-под конфет (чтобы не раздавить, не дай бог) брал с собою в командировку запасные очки.
Промокшие носки
В один из приездов в Минск, случилось нам с Сергеем Ивановичем прождать своих минских коллег больше, чем полдня. Не помню, что у них там было – то ли совещание, то ли выставка, но приехав утром, мы никого на месте не нашли, а секретарша объяснила, что все будут не раньше четырех. Сидеть в здании было скучно и мы решили пошляться по городу. Тем более, что город красивый.
Отмечу один немаловажный факт. Мы приехали в Минск всего на один день, поэтому никаких лишних вещей с собою не брали. Только деловые бумаги и все. Нам предстояло провести переговоры, перекантоваться ночью в гостинице, утром подписать документы и навечер уехать домой.
Минская погода в тот день нас подвела и подвела конкретно. Когда мы преодолевали какое-то достаточно открытое пространство, неожиданно хлобыстнул дождь, да такой, что мгновенно залил все вокруг. Мы не ожидали от него такой прыти, поэтому вначале не спешили. А когда поняли, что дождь на глазах превращается в ливень, то было уже поздно. И пусть мы рванули как угорелые, козля и прыгая, меж лужами, но, и сами промокли, и насквозь промочили ботинки так, что они хлюпали у нас при каждом шаге.
Но самое гадкое было то, что мы замерзли. Дожди в нашей северной стране очень редко бывают теплыми, даже летом.
Надо было отогреться, но где?
Ну не в чужом подъезде же?
Пусть мы и достаточно часто бывали в Минске, но город, все же, знали плохо. Карты тогда были совсем примитивные – дай бог маршруты троллейбусов-автобусов понарисованы. Поэтому ходили мы по городу без карты, надеясь на собственный глазомер и подсказку местных жителей.
На наше счастье нам подвернулся кинотеатр «Современник», кот орый я тут же переименовал в «Своевременник»6, под радостный гогот Сергея Ивановича, который, как более старший, замерз сильнее. Поэтому вид теплого и сухого публичного здания привел его в неописуемый восторг. Мы зашли на уже начавшийся сеанс, сели где-то с краю на средних рядах (кинотеатр был почти пуст – время дневное, немного детворы, да старики со старухами), сняли куртки, ботинки и носки и развесили их для просушки на спинках кресел предыдущего ряда. Тепло, или скорее – духота, зала, усыпительно подействовала на нас и мы прикорнули, в надежде на то, что фильм не прервется и раньше времени свет не зажжется. Иначе зрелище будет великолепным!
Учитывая, что фильм идет вместе с журналом, почти два часа мы надеялись, что вся наша амуниция высохнет. Но оказалось не так – мои ботинки и носки почти не высохли и, хотя уже не хлюпали при каждом шаге, но были ужас какие мокрые и холодные. Запасного белья, как я уже сказал, мы не взяли, чтобы ехать налегке. Все, что у нас было, боло надето на нас. Требовалось купить новые носки, но мы то жили в «совковое» время, Купить носки тогда было непосильной задачей. И в столичной Москве это было сделать тяжело, а в отдаленном, пусть даже и близком к цивилизованной Европе, Минске еще тяжелей. В окрестных кинотеатру магазинах носки не продавались. В очередном магазине, куда мы зашли, (мы шли по какой-то центральной помпезной улице с множеством магазинов) продавщица сказала, что в ГУМе носки продаются, но, по ее мнению, по талонам, хотя, все равно, посоветовала нам съездить в ГУМ.
До ГУМА мы добрались достаточно быстро – менее чем за полчаса, хотя мне они показались вечностью, поскольку мокрые ноги на холоду, принесенному дождем и пасмурной погодой, стали коченеть. Ехать в неотапливаемом (все-таки лето) троллейбусе было труднее, чем идти, поскольку при ходьбе ноги согревались. В отделе «чулки-носки» мне сказали, что носки продаются действительно по талонам (карточкам), но, ради исключения (поскольку я не только объяснил, но и продемонстрировал создавшуюся ситуацию) с разрешения звсекцией одни носки в руки мне могут продать. Я разлился в благодарностях, и с такой скоростью сменил в магазине мокрые носки на сухие, что завсекцией разрешила мне купить еще одни, чтобы завтра я мог надеть совершенно сухие.
Вот такие милые люди. И такие страшные времена.
А ведь это был 1984 год – сорок лет с того момента, как закончилась Вторая мировая война, о ужасах которой любили вспоминать советские руководители.
Несмотря на это, разруха не только не уменьшалась, но, как чума, быстро разрасталась, уничтожая все новые виды товаров и захватывая все новые регионы. Прилавки пустели, а в обиходную речь входило похабное слово «карточки» или его благородный эквивалент «талоны»7. Но многие старики были даже довольны этим, вспоминая благодатные послевоенные годы, когда все выдаваемые карточки обеспечивали тютелька в тютельку и голод, возникший после их отмены в 1948 году.
Забытый зельц
Как-то раз, приехав в Минск в преддверии Нового Года, мы с Сергеем Ивановичем, вечерком, зашли в продуктовый магазин, находящийся неподалеку от гостиницы, и увидели там, на прилавке, зельц, и серый, и красный. Обалдеть!. Я в свои 24 года никогда в жизни не пробовал зельца, только слышал об этом продукте из свинских голов, сильно любимого немцами. Сергей Иванович заверил, что это будет настоящее объедение, если, конечно, он хорошо приготовлен. Надо было обязательно попробовать! Тем более, что я всегда возил с собою баночку горчицы. С одной стороны, я просто любил эту приправу (и до сих пор люблю), а с другой стороны, мать уверяла меня, что употребление горчицы – лучший способ не отравится при плохом питании. Насколько это, второе, соответствовало действительности – не знаю, но я, как бы, совмещал приятное с полезным. К моей радости тогда горчичные банки уже имели винтовую крышку и были очень удобны в дороге. Мы приехали в командировку на целых три дня, времени на дегустацию было выше крыши, поэтому купили небольшие кусочки одного и другого и побрели в гостиницу лакомится.
