Михаил Колесников - Дипонегоро
Правитель княжества Джакарта призвал на помощь англичан. Но Рамангалла, не желавший видеть в крепости ни голландцев, ни англичан, двинул на Джакарту свои войска. Осажденные голландцы уже готовы были подписать договор и навсегда покинуть Яву, когда внезапно появился Кун с мощным флотом и с подкреплением с Молукк.
Корабельные пушки стерли с лица земли Джакарту, имевшую более трех тысяч домов. Все население было вырезано, армия Рамангалла разбита.
На месте древней Джакарты голландцы построили новый город, защищенный стеной и двадцать одной крепостью, и назвали его Батавией. Хорошо вооруженные гарнизоны, насчитывающие несколько тысяч человек, пушки, подъемные мосты и железные решётки, рвы и каналы преграждали доступ яванским войскам в Батавию.
— А кто-нибудь, кроме Рамангалла, пытался потом прогнать голландцев из Батавии?
— Да. Твой предок сусухунан Агунг. Он осадил Батавию. Новый генерал-губернатор Ян Питерсон Кун оказался в ловушке. Вот тогда-то разразилась холера. Кун умер от холеры в осажденной Батавии. Но на смену ему пришли другие, такие же кровавые и алчные…
— Я ненавижу их! — и принц Онтовирьо хватался за рукоятку священного криса.
— Пусть из струйки дыма в твоей груди вырастет вулкан Мерапи.
Голландцы пока еще не сделали ничего плохого принцу Онтовирьо. Но их ненавидел и воевал с ними прадед Амангку Бувоно, их ненавидел отец Аном, их ненавидел Киай Моджо, их ненавидел даже султан Сепух. Поэтому и Онтовирьо считал беланда врагами яванцев, своими врагами. Ост-Индская компания представлялась ему в виде мифического чудовища Кабандха с огромным ртом и глазами на животе. Онтовирьо хотелось быть таким же сильным, как легендарный Рама, убивший это чудовище.
…Как-то Киай Моджо решил показать своему юному другу «чудесную гору» — храм Боробудур. Храм находился палах в двадцати шести (сорока километрах) от Джокьякарты, в долине Кеду.
Отпустив лошадей, Моджо и Онтовирьо взобрались на зеленый холм и застыли в немом изумлении: перед ними высилась гигантская пирамида, увенчанная ступой; Пирамида покоилась на квадратном основании. Каждая из четырех сторон имела в центре ворота с изображением маски чудовища Кала.
— Там, на верхних террасах, — сказал Моджо, — находятся каменные колокола — дагобы. Внутри каждого колокола восседает будда. Как рассказывают, Боробудур построил Гунадхарма, яванец, живший во времена великой империи Шривиджайя. После смерти Гунадхарма превратился вон в ту гору, что рядом с храмом. Строитель наградил свое творение чудодейственной силой; каждый, кто просунет руку внутрь дагобы и дотронется хотя бы кончиком пальца до каменного будды, станет могучим, как Сери Рама. Исполнится самое заветное желание смельчака.
— Я хочу туда! — воскликнул Онтовирьо.
— А не боишься?
Вместо ответа принц устремился в ворота и помчался по каменному коридору. Богослов едва поспевал за ним. Дорога на вершину храма вилась спиралью. Вскоре Онтовирьо сделалось жутко, и он замедлил шаг. Пустынный, заброшенный много веков назад храм… Гулкие коридоры, рельефные изображения чудовищ и небесных фей на стенах, балюстрады с нишами, в которых сотни статуй будды. Храм, почти засыпанный белым вулканическим пеплом. Давным-давно никто уже не поклоняется его богам, суеверные путники далеко стороной объезжают «чудесную гору». И только смельчаки изредка наведываются сюда. Безлюдье и могильная тишина… И в этой тишине особенно пугают собственные шаги. Как будто бы ты вторгся в царство мертвых.
Онтовирьо шел и шел. А перед глазами развертывались все новые и новые рельефные картины, и этой каменной книге не было конца. Принц видел на стене изображения парусных кораблей и боевых колесниц, города, деревни, джунгли и море, королей на тронах и работающих в поле крестьян. И постепенно принцу стало казаться, что он слышит голоса этих каменных людей, их смех и песни. Они пели так же заунывно, как поют сейчас крестьяне на заливных полях — савахах. Должно быть, к ногам тех так же присасывались черные пиявки и так же палило тогда солнце. Все было так же. Только не было голландцев и компании. Когда яванцы создавали этот великий храм, голландцы еще пребывали в варварстве.
Яванцы знали приемы окраски тканей батик еще в те времена, когда голландцы рядились в звериные шкуры. С глубокой древности на Яве известны кукольно-теневой театр — вайянг и оркестр особых музыкальных инструментов — гамелан.
В первых веках нашей эры на островах Нусантары уже существовали могущественнейшие индо-яванские рабовладельческие государства Тарума, Калинга, Малайя, Шривиджайя. Ява и Суматра славились художественными ремеслами, мастеровыми — каменщиками, деревообделочниками, медниками, керамистами, ткачами. Изделия из слоновой кости, золота, серебра, хозяйственные орудия из железа и бронзы вывозились отсюда на кораблях в Индию, Китай, на Ближний Восток. Высока была техника ирригационного строительства: так, правитель Тарумы, как о том свидетельствует хроника, всего лишь за двадцать дней смог прорыть канал длиной в пятнадцать километров. А было это в 450 году! Архитектура и искусство достигли таких высот, что могли выдержать сравнение с лучшими образцами архитектуры и искусства других стран мира.
В VIII веке, когда яванские каменотесы возводили этот храм Боробудур, голландские племена, разрозненные, враждующие между собой, находились в рабстве у франков и саксов. Яванцы создали прекрасные величественные храмы Прамбанана и Панатарана; сокровищницей искусств стал остров Бали. В X веке на Яве появились книги, написанные прозой и в ритмизированной форме. Онтовирьо видел в дворцовой библиотеке самую древнюю из них, «Чандакарану», — руководство по стихосложению.
То была могучая культура великих островных империй.
Куда девались эти империи? Почему голландцы, которые на протяжении всей своей истории оказывались в рабстве то у римлян, то у саксов, то у бургундских герцогов, то у испанцев, в конце концов возвысились, обрели силу и даже смогли захватить Нусан-тару? Ведь еще в эпоху огромной империи Маджапахит, в XIV веке, Голландия была всего лишь графством.
Киай Моджо ответил и на этот вопрос: островные государства погибли потому, что они враждовали между собой. С проникновением в XIII веке ислама на архипелаг вражда нередко носила религиозный характер, так как раджи, принявшие религию ислама, считали своим долгом вести войну против индуистских княжеств.
Голландцы возвысились потому, что совершили революцию, прогнали Габсбургов и создали независимое государство Нидерланды. Теперь они владычествуют над яванцами, а принц Онтовирьо с изумлением взирает на обломки погибших культур, на «чудесную гору» — дело рук его могучих предков.
