Михаил Колесников - Дипонегоро
Да, Киай Моджо любил историю. Его тонкие смуглые руки с жадностью перебирали и сложенные веером плотные, как полированные дощечки, листья лонтаровой пальмы с черными письменами, и древние папирусы, и полустертые индийские сутры, и непривычно пахнущие типографской краской страницы голландских, немецких и английских книг. Он в совершенстве знал несколько заморских языков, и его мозг постоянно пополнялся понятиями, никому не ведомыми здесь, на острове, затерянном среди южных морей.
Его интересовало все, что творится в мире, в далекой Европе, в Китае, в Индии, в Америке. Он мечтал отправиться в Мекку. Но не затем, чтобы поклониться святым местам и стать хаджи, а затем, чтобы лучше узнать Аравию, родину ислама, занесенного сперва в Индию, а затем и на Яву и на другие острова мусульманскими купцами много веков назад. Ему хотелось побывать и в Испании, историю которой он хорошо знал, и в Голландии, и в Португалии, а может быть, даже в Англии и Франции.
Вольные корсары южных морей, побывавшие и в Китае, и в Индии, и у африканских берегов, привозили, тревожные и волнующие вести: в Париже восстание, Людовику XVI отрубили голову. Голландские советники «султана султанов» Паку Бувоно III шептались между собой: Конвент, революция, Робеспьер, Сен-Жюст, Марат… Непривычные слова, неведомые имена… Кто они, эти люди, каковы их цели? Слишком уж глухой отзвук находила Великая Французская революция здесь, за экватором, чтобы Моджо мог разобраться в событиях. Затем все чаще и чаще стали называть имя «генерала революции» Бонапарта. Имя произносили с трепетом, зябко поводя плечами. Бежавшие из Египта на Яву арабские купцы рассказывали всякие ужасы об этом Бонапарте. Он захватил Египет и рвется в Индию. А потом он, конечно же, завоюет Нидерландскую Ост-Индию, Яву… В подобные слухи и верилось и не верилось…
— А правда, что там, за морем, на юге есть другая земля? — спрашивал Онтовирьо.
— Есть. Наши мореходы еще во времена Маджапахита не раз посещали ту землю. Европейцы называют ее Австралией. Они говорят, что Австралию открыл голландец Виллем Янц, а потом ее захватили англичане, — отзывался Моджо.
Онтовирьо топал ногой.
— Почему они открывают нас и захватывают? Мы их никогда не открывали и не захватывали. Откуда взялись они, проклятые беланда?
Киай Моджо печально улыбался.
— До голландцев были португальцы. Потом пришли голландцы и англичане. Если верить старинным сказаниям, то некогда на Яве был рай. Именно здесь бог Батара Гуру сотворил двух первых людей. Потом на Яву нагрянули заморские черти, и дела пошли совсем по-иному.
Ты спрашиваешь, откуда взялись беланда? Их занес к нам недобрый ветер. Еще в 1596 году некий головорез голландец Корнелис де Хоутман со своей эскадрой из четырех кораблей приплыл к берегам Явы. Султан могучего государства Бантам ласково принял непрошеного гостя, одарил его. Встретившись с мирными приветливыми бантамцами, Хоутман вообразил, что нагнал на них страху своими кораблями и пушками. Этот невежественный человек не знал, что яванцы давно знакомы и с огнестрельным оружием и с повадками европейцев. Еще за пятьдесят лет до появления Хоутмана на нашем берегу государство Аче вело ожесточенную войну с португальцами, захватившими Малакку. В осаде Малакки участвовало триста наших кораблей с пятнадцатью тысячами воинов и четырьмястами артиллеристов. Наши пушки нанесли огромный урон захватчикам. Хоутман никогда не видел наших величественных храмов, ничего не знал о древней высокой культуре наших могущественнейших государств, о том, что издавна мы ведем торговлю с Арабским Востоком, Африкой, Индией, Китаем и другими странами, что Мадагаскар заселили наши люди, говорящие на нашем языке. Голландец и его спутники вообразили, что они попали в страну дикарей. Эти нечистоплотные, пахнущие потом и ромом люди стали бесчинствовать во дворце, отнимать золотые вещи и насиловать женщин. Разгневанный султан приказал бросить Хоутмана в тюрьму. Голландская эскадра обстреляла дворец. Через месяц за Хоутмана уплатили большой выкуп. Его корабли отплыли в Европу.
— А что с ним было, потом?
— Потом? Хоутман ничему не научился и вновь вернулся сюда. Жители княжества Аче схватили его и казнили на самой большой площади. Это было первое знакомство с голландцами.
Позже появился кровавый Ян Питерсон Кун. Тот самый Кун, о котором директор Английской Ост-Индской компании, сам изрядный негодяй, сказал, что «самая высокая виселица в старой Англии недостаточно высока для Куна». Голландец Кун не позволял англичанам грабить яванцев. Он с успехом делал это сам и ни с кем не хотел делиться барышами. Поэтому англичане его ненавидели.
У нас говорят, что беланда подобны ядовитой змее, вползающей ночью в жилище человека. Так вползли в нашу страну чужеземцы. Как-то в Бантам пожаловали голландские купцы. Они смиренно просили у султана и великого канцлера Рамангалла разрешения построить одну-единственную торговую факторию в порту Джаякерта, или Джакарта. О, заморские гости не скупились на обещания! Бантами Джаякерта разбогатеют. Сюда потекут европейские товары: бархат и парча, ружья и порох, изделия из железа и меди, цветное стекло и зеркала. И все это в обмен на Перец, корицу, гвоздику, мускатный орех, имбирь, жемчуг, копру. У султана разгорелись глаза. Великий канцлер Рамангалла сказал: «Белые люди коварны и лживы, они грязны не только телом, но и душой. Разве они когда-нибудь приходили к нам с миром?» Султан сказал: «Чрезмерная мудрость хуже глупости. Какой вред может принести муравей, взобравшись быку на рога? Разве в силах червяк проглотить дракона?»
Среди голландских торговцев был человек, самый ничтожный из ничтожных, писец, некто Ян Питерсон Кун. Ему-то и удалось уговорить султана. Желая покончить со всякого рода притязаниями португальцев, султан Бантама дал голландским и английским купцам разрешение на постройку двух факторий.
Голландцы пошли на обман: вместо одной фактории они выстроили дюжину факторий. Так Нидерландская Ост-Индская компания утвердилась одной ногой на Яве. Откуда-то появился генерал-губернатор. Кун выдвинулся и стал главным директором факторий, а также членом совета при генерал-губернаторе. Вскоре он забрал в свои цепкие руки все дела компании, Он разрушил английскую факторию и изгнал англичан из пределов княжества. В Джакарте Кун построил военный форт и постепенно превратил его в неприступную крепость. Этот Кун как-то произнес слова: «Туземцы — лживое и проклятое племя, которое, если оно будет сопротивляться компании, нужно уничтожать!» Голландцами овладело безумие, когда они нашли на мелких островах в заливе у Джакарты драгоценные камни. Даже крепостные бастионы теперь назывались: Алмаз, Сапфир, Жемчуг, Рубин.
