Евгений Биневич - Евгений Шварц. Хроника жизни
Они поселились на том месте, где теперь стоит Майкоп. Построили хибарку. Питались тем, что находили в лесу, приручили дикую козу, и та давала им молоко.
А князь заболел от тоски по любимой дочери. Каждый день выходил он на высокий берег реки, которую в память о дочери назвал Беллой. Но мать пастуха не верила в гибель молодых и пошла вниз по течению искать их. И нашла в полном здравии и счастьи. Тогда она вернулась в аул, пришла к князю и сказала: «Ты можешь поправиться, если будешь пить молоко дикой козы, подаренной тебе любящим человеком», и привела ему козу своего сына.
«Кто же тот добрый человек, который любит меня и дарит мне свою козу?» — спросил князь.
И мать рассказала князю о чудесном спасении их детей. Так князь примирился с дочерью и излечился от тоски. А молодой джигит подвигами прославил родной аул.
Потом Евгений Львович узнает и версии происхождения названия Майкопа. Говорили, что в переводе с одного из горских наречий это означает: много масла, с другого — голова барыни; а по преданию — город был окопан в мае, откуда и пошло Май-окоп. Была ещё одна версия: мые — яблоня, къуа — долина, пэ — устье, т. е. устье долины яблонь.
Когда семья Шварцев перебралась сюда, Майкоп представлял собою довольно своеобразный город. Он начал строиться в 1857 году. Как крепость, должен был удерживать рубежи государства от проникновения с юга Турции и её союзника Англии. Однако, в связи с перемещением русских укреплений и после замирения с вольнолюбивыми горцами, крепость вскоре утратила свое военное значение. В 1870 году Майкоп получил статус города и стал столицей уезда. «Кубань, и в особенности Майкопский и Лабинский отделы Кубанского казачьего войска, в те годы жили весьма отличной от других частей Всероссийского государства жизнью, — писала мне Н. В. Григорьева 28.4.73. — Оба эти отдела были окраинными, их центры отстояли от железных дорог в одну сторону (до Армавира) на 100–120 верст, в другую сторону — до ст. Кавказской — 90-100 верст; до моря — Туапсе — 120 верст на почтовых или верхом. (…) Кроме того, Майкоп и ст. Лабинская были местами высылки крамольной интеллигенции. А после замирения здесь осели семьи военных, покорявших Кавказ. Их потомки приобрели гражданские специальности (врачи, учителя, архитекторы, инженеры). Они были молоды, много было энергии, таланта, нашлись великолепные музыканты, певцы, скрипачи, пианисты, артисты. Майкоп привлекал к себе также и людей, стремящихся по тем или иным причинам избегать столкновения с царской администрацией, — всевозможные сектанты, богоискатели, подпольные революционеры, наблюдатели человеческой жизни, а кроме того, и активные политические деятели подполья, для которых Майкоп был очень удобным благодаря близости моря и возможности довольно легко переправляться на турецкий берег. Таким образом, в Майкопе собралось много интересных людей самого разнообразного профиля, и все они, в конце концов, в этом маленьком городе были знакомы друг с другом и составляли значительную интересную прослойку населения». А в окрестностях, на плодородных землях, оседали общины толстовцев и иудействующих казаков.
Свободного времени от службы оставалось много, и молодых, неиспользованных сил тоже. Многие включались в общественную работу. Задачи в первую очередь ставились просветительские. Действовало общество Народных университетов, председателем которого был учитель реального училища Д. Я. Тер-Мкиртычан. Для выступлений с лекциями приглашались даже столичные профессора. Например, профессор Петербургского университета, известный археолог и востоковед Н. И. Веселовский.
Была в городе сильная драматическая труппа любителей, руководил которой Василий Федорович Соловьев. Ставили Пушкина, Гоголя, Островского, Чехова. Играли то в сарае пожарной команды, то в магазинах Азвестопуло или Таксидова, а подчас и под открытым небом — в ротонде городского сада. «Все участники труппы относились к своей работе очень серьезно, — вспоминала Н. В. Соловьева, — много работали над совершенствованием актерского искусства, ставили серьезные классические вещи, и обязательно при поездке в Москву или Петербург не только посещали МХАТ, Александринку и другие знаменитые театры, но и консультировались по тем или иным вопросам с крупными театральными деятелями».
А чтобы оказывать влияние на улучшение народного образования, благоустройство города и организацию здравоохранения, многие из интеллигенции входили гласными в городскую управу. Их усилиями была построена городская больница по лучшим образцам того времени, получена дотация на постройку театра. Большим событием в жизни майкопчан было открытие Пушкинского дома, строительство которого завершилось в 1899 году, к столетию поэта. Заведовала библиотекой при Доме Маргарита Ефимовна Грум-Гржимайло. С шести лет постоянным читателем библиотеки станет Женя Шварц. «Вот тут и началась моя долгая, до сих пор не умершая любовь к правому крылу Пушкинского, — запишет Евгений Львович 17 ноября 1950 г. — До сих пор я вижу во сне, что меняю книжку, стоя у перил перед столом библиотекарши, за которым высятся ряды книжных полок. (…) Я передавал библиотекарше прочитанную книгу и красную абонементную книжку, она отмечала день, в который я книгу возвращаю, и часто выговаривала мне за то, что читаю слишком быстро. Затем я сообщал ей, какую книжку хочу взять, или она сама уходила в глубь библиотеки, начинала искать подходящую для меня книгу. Это был захватывающий миг. Какую книгу вынесет и даст мне Маргарита Ефимовна? Я ненавидел тоненькие книги и обожал толстые. Но спорить с библиотекаршей не приходилось. Суровая, решительная Маргарита Ефимовна Грум-Гржимайло, сестра известного путешественника, внушала мне уважение и страх. Её побаивались и подсмеивались над ней. Её знал весь город и как библиотекаршу, но ещё более, как «тую дамочку, чи барышню, что купается зимой». Одна из валиных нянек рассказывала, что видела, как библиотекарша «сиганула в прорубь и выставила оттуда голову, как гадюка»…».
Строили Пушкинский дом на пожертвования горожан. Было собрано деньгами 4025 рублей и материалами (кирпич, лес, доски и проч.) на 1064 рублей. Архитектор Фомин, являвшийся членом театрального кружка, взялся бесплатно составить проект Дома.
При торжественном открытии Пушкинского дома произошел небольшой инцидент. «В последнее время существующая в Майкопе партия народников-толстовцев имеет сильное влияние и на городское самоуправление, и на воспитание детей, юношества и массы темного народа, — доносил в Кубанское Областное жандармское управление протоиерей Евгений Соколов. — А в только что пережитые пушкинские дни народники-толстовцы дошли до непростительной дерзости: они всенародно, не стесняясь присутствия жандарма и полиции, в присутствии духовенства и учащихся всех местных училищ, позволили себе оскорбить меня, как служителя церкви, и открыто восхвалять русского ерисиарха Льва Николаевича Толстого…». Дело было в том, что секретарь думы Федор Домашевский при всем честном народе имел наглость заявить, что протоиерей будто бы оскорбил память Пушкина «неодобрительным отзывом о другом поэте, продолжающем ту же просветительную деятельность», и в «противовес моему поучению, обращаясь кучащейся молодежи, сказал: «Вы, будущие граждане города Майкопа, может быть, доживете до такого дня, когда русский народ так же, если не более, будет чествовать Льва Николаевича Толстого!»». И протоиерей «покорнейше просил Жандармское Управление привлечь виновных к законной ответственности».
