Ия Субботина - Художник Субботин-Пермяк
лы Кудымкара М. М. Петунина, А. П. Ярков и другие. Они
приносили домотканные холсты для декораций и костюмов, советовали, как окрасить ткань, какой подобрать рисунок, орнамент.
До Октябрьской револю-
ции в Кудымкаре существо-
вал небольшой драматиче-
ский кружок, который в
основном состоял из служа-
щих графа Строганова. Свои
спектакли кружок ставил в
так называемом Народном
доме (в 1930 году это здание сгорело). Спектакли оформлялись убогими стан-
дартными декорациями. Суб-
ботин в корне реорганизовал
работу Народного дома,
Здесь ему очень пригодился
опыт работы в Доме теат-
рального просвещения име
нии В. Д. Поленова.
Субботину удалось вдвое
расширить зрительный зал
А Народного дома, значитель-
но увеличить сцену. Все по-
мещение было расписано
клеевыми красками. Появи-
лись новые декорации. За-
навес сцены Субботин рас-
писал коми-пермяцким на-
циональным орнаментом.
Это уже был настоящий театр.
Спектакли шли при переполненном зрительном зале. Посмотреть новую постановку
«Пермяки». Карандашный набросок.
1918 год.
приходили не только жители Кудымкара, но и окрестных деревень. Средства от спектаклей шли на приобретение литературы для Кудымкарской библиотеки.
Развернуть работу помешала гражданская война. В самом конце 1918 года, когда колчаковские войска были на подступах к Перми, Субботин решил выехать из Кудымкара в Москву. Он знал, если белые появятся в Кудымкаре, ему от них пощады не будет. До Перми Субботина провожала Евстолия Ивановна. Она с семьей оставалась в Кудымкаре, — уехать всем не было возможности. На вокзале они расстались. На прощанье Субботин сказал: «Я еще вернусь в свой край! Я уверен, скоро этих гадов, белых, выгонят. Мы еще, Толечка, развернем в Кудымкаре с тобой работу, а пока я еду в Москву не терять зря время, работать! Работать! Как никогда мне' хочется работать». И уже на ходу поезда крикнул: «Береги ребят и стариков!».
В Москву Субботин взял с собой целый чемодан этюдов, набросков, сделанных в Кудымкаре. Он мечтал на основе этих материалов начать большие работы. Но в дороге чемодан украли. Вместе с рисунками пропала рукопись его будущей книги.
В феврале 1919 года, в первую годовщину Красной Армии, Субботин принимал активное участие в праздничном оформлении Москвы. К этой работе привлек его В. В. Каменский. Поэту было поручено найти художника, который мог бы хорошо украсить столицу. Впоследствии он писал об этих днях:
«Я выбрал Петра Ивановича Субботина-Пермяка, выбрал из всех художников Москвы, как советского энтузиаста, мастера живописи, ярких радостных красок и превосходного организатора, с горячим темпераментом, в то время уже популярного, живого, вездесущего человека — работника и прекрасного товарища. Я все объяснил Петру Ивановичу, что и как нужно сделать, т. е. сделать прежде всего ряд макетов на листах александрийской бумаги, с обозначением улиц и площадей Москвы и поместить -картинные украшения на красноармейские темы. Срок был дан три дня.
Ровно через три дня ко мне явился аккуратный и обаятельный Петр Иванович и принес сделанные им макеты- эскизы на огромных листах бумаги в акварели. На одном из макетов им были даны даже идущие колонны по Тверской улице, разукрашенные праздничными плакатами. Колонны
с красноармейскими знаменами, в полном вооружении, с оркестром и портретом В. И. Ленина.
Это было великолепно сделано! У меня и сейчас перед глазами эта замечательная вдохновенная картина-
Все было утверждено, и все украшение Москвы ко дню годовщины Красной Армии было поручено Петру Ивановичу. Он немедленно привлек к работе крупных художников и учеников Строгановского училища. Уже на следующий день все коридоры и полы училища были заняты растянутыми белыми огромными полотнами. Ученики, как пчелиный рой, всюду шумели и писали красками с эскизов разных художников, в том числе (больше других) ярко-цветного мастера Петра Ивановича Субботина-Пермяка. Все работали с великим пламенным фантазирующим подъемом истинных энтузиастов во славу любимой Красной Армии. Петр Иванович для вдохновения работающих предложил мне читать стихи. И я с азартом их читал, переходя из мастерской в мастерскую.
А сам Петр Иванович (похожий на Гоголя), взволнованный, сияющий, бегал всюду с кистями и подправлял полотна учеников. Мы работали и по ночам, согреваясь чаем, иные художники —- винцом.
Весело, шумно, раздольно было.
Полы и стены училища вдруг расцветились, зажили чародейным очарованием ярких красок, будто это в сказочном замке происходило. А магом-волшебником был сам Петр Иванович, носившийся с волшебными палочками-кистями, и сам он делал картину за картиной.
Всем нравилось то, что Петр Иванович бойцов Красной Армии делал могучими чудо-богатырями... Во многом живописная расцветка плакатных картин Петра Ивановича шла от русского яркого платка. Для украшения улиц это было нарядно, как бывает на огромных сельских ярмарках...
В день праздника годовщины Красной Армии Москва увидела всю субботинскую живописную нарядность. Многие серые стены домов и заборов вдруг по легендарному оживлялись, заиграли, как уральские самоцветы, лучами разноцветных красок.
Огромные толпы народа разглядывали с восхищением редкое явление на улицах и площадях Москвы. А когда стройными рядами проходили колонны войск, то тысячи сияющих глаз красноармейцев поглядывали с удовольствием на разукрашенную матушку-Москву...»
опять в родном краю
После освобождения Перми от Колчака Субботину не терпелось скорее уехать на Урал. В июле 1919 года Наркомпрос командирует его в Пермь в качестве уполномоченного по делам искусств.
Субботин развивает бурную деятельность по организации в Пермской губернии художественных производственных мастерских.
Осенью 1919 года были созданы Кудымкарские художественные производственные мастерские. В этих мастерских ткали пестрядь (цветную ткань пестрой окраски), кушаки и ковры, занимались резьбой по дереву, художественным шитьем, плетением из бересты и лыка, выделывали из рога гребни, расчески, пуговицы, изготовляли глиняную посуду, игрушки. Преподавали в мастерских искусные мастера — коми- пермяки Е. Ф. Зубов, И. И. Галигин, М. М. Петунина, А. П. Ярков и другие. Необходимые для изделий рисунки составлялись из коми-пермяцких орнаментов.
