Вильгельм Липпих - Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945
Как правило, вернувшись домой, я делал уроки и выполнял работу на ферме. Несмотря на мои повседневные обязанности, я все равно наслаждался беззаботной юностью и всегда находил время для игр и посторонних дел.
ВзрослениеВ детстве меня отличала любознательность и склонность к всевозможным авантюрам. Мне вечно хотелось исследовать окружающий мир и узнавать, что и как в нем устроено. Родители строго воспитывали нас, детей, и наказывали за проступки и шалости. Признавая мой независимый дух, они вместе с тем учили меня ответственности и уважению к властям.
Однажды летом, когда мне было десять лет, мы с деревенскими мальчишками играли в футбол на поле за нашей фермой. Испытав естественную потребность организма, я предпочел не бежать домой, а справить нужду в ржаном поле, принадлежавшем соседу.
К несчастью, сосед заметил меня и тут же сообщил отцу о моем «злодеянии». Мой поступок по тогдашним меркам носил едва ли не кощунственный характер.
Вечером я вернулся домой, и отец сурово отчитал меня за неуважение к чужой собственности. Хотя я попытался объяснить срочную нужду, которую испытывал, отец не внял моим мольбам и подкрепил урок несколькими ударами розог.
Примерно в то же время я вместе с другими пюггенскими мальчишками пожелал принять участие в шалости, объектом которой был выбран старик лет семидесяти, постоянно гулявший по песчаной дорожке, что пролегала между нашей фермой и пастбищами на южной стороне деревни. После долгих обсуждений мы, наконец, решили, что я наряжусь привидением и испугаю старика.
После того как остальные мальчишки спрятались в лесу, чтобы наблюдать за происходящим, я, увидев, как приближается наша жертва, вышел на дорогу, натянув на себя простыню. Несмотря на то что почти ничего не видел в темноте через ткань, я чувствовал, что старик уже находится почти рядом со мной, и поэтому принялся издавать, как мне казалось, жуткие звуки.
К нашему великому удивлению, моя устрашающая внешность не произвела желаемого эффекта. Вместо того чтобы испугаться, старик принялся бить меня тростью и вскоре обратил в паническое бегство. Я с трудом скрылся с «места преступления». Мои проказы, увы, не остались безнаказанными. Сохранить что-то в тайне в таком местечке, как Пюгген, было невозможно. Когда я пришел домой, отец крепко отругал меня и отправил к оскорбленному старцу домой извиниться за мое безрассудное поведение.
Будучи атлетически сложенным, я любил всевозможные спортивные игры, особенно футбол. Зимой на уроках физкультуры мы играли в хоккей на льду замерзшего пруда, располагавшегося в километре от Беетцендорфа. Иногда нам не хватало игрока, и тогда на лед выходил кто-нибудь из учителей. Выражая ему свою благодарность, мы при каждой малейшей возможности старались сбить его с ног. Такие игры позволяли нам хотя бы изредка нарушать обычные нормы этикета, требовавшие уважения к старшим.
К верховой езде я относился без восторга, но занимался ею и добился неплохих результатов. По вечерам я часто уводил наших лошадей в ночное, как правило, на пастбище, что лежало к югу от нашей фермы, а по утрам приводил обратно. Кроме того, отец поручал мне отводить наших лошадок на случку на конюшню соседнего крестьянского хозяйства, это происходило четыре-пять раз в год.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я стал принимать участие в ежегодных районных соревнованиях по конному спорту. Сидя на лошади без седла, нужно было попасть длинным копьем в отверстие кольца диаметром десять сантиметров, подвешенного на высоте 4–5 метров над землей. Мне никогда это не удавалось, зато я научился неплохо ездить верхом, что потом здорово пригодилось мне в армии.
Имея независимый характер, я любил все делать сам. Я много читал, отдавая предпочтение книгам по истории. Особенно мне нравились описания сражений последней войны, Первой мировой. Меня очаровывали рассказы о сражениях под Верденом или на Дарданеллах, а также описания боевых операций немецкого военно-морского флота, в том числе и подводного. При этом я никак не ожидал, что сам окажусь на войне.
Мне очень нравились всевозможные технические устройства, долгие часы отрочества я проводил, экспериментируя с лампами, электромоторами и радиоприемниками. Было ужасно интересно узнавать, как работает тот или иной прибор.
Однажды я решил электрифицировать наш сарай. Поскольку нашей семье нужно было освещать двор рядом с сельскохозяйственными постройками, чтобы мы могли разгружать телеги даже поздним вечером, я предложил провести туда свет. Я протянул электропровод из дома в сарай, а в спальне родителей установил для отца выключатель. Это позволяло работать не только ночью, но и давало возможность осветить двор, если раздавался какой-нибудь подозрительный шум. Поскольку отец не обладал склонностью к технике, он высоко ценил мои таланты.
Раньше нашей семье приходилось вручную перетирать рапсовое семя для получения масла, идущего в пищу. Я вознамерился во что бы то ни стало механизировать этот процесс. Найдя электромотор, я присоединил его к колесу пресса. Результат превзошел все ожидания. Мать была особенно благодарна мне за мое изобретение, избавившее нас от трудной работы, и потом много лет пользовалась этим устройством.
Несмотря на некоторые успехи, далеко не все мои проекты завершались благополучно. Несколько раз от ударов тока я падал на пол, подсоединив не тот провод. Однако постепенно, методом проб и ошибок, я многому научился.
Самые дорогие воспоминания у меня остались о Рождестве, которое наша семья праздновала в полном составе. Надев толстую шубу, отец усаживал все семейство в просторное ландо и отвозил нас в Рорберг на вечернюю службу в церковь.
Когда мы возвращались домой, отец закрывал дверь гостиной. Пока мы, дети, с нетерпением ожидали в коридоре, родители украшали игрушками и свечками только что срубленную ель и раскладывали под ней подарки для нас, таков был тогда обычай в Германии. Закончив приготовления, они впускали нас в комнату. Мы заходили гуськом, первыми шли самые младшие, последними старшие. После сочельника мы на следующий день праздновали само Рождество. На ужин подавался гусь с картофелем и прочие вкусные блюда.
Перед праздником Пасхи жители небольших сельских общин Германии сооружали на холме возле деревни высокие штабеля дров и устраивали фейерверки. В субботу вечером накануне Пасхи их поджигали. Мы, жители Пюггена, с радостью наблюдали за тем, как весь горизонт освещается огнем полутора десятка костров в соседних деревнях. Это было незабываемое зрелище.
Проснувшись на следующее утро, я с братьями и сестрами находил приготовленные для нас корзинки со сластями и пасхальными яичками. Затем вся семья отправлялась в церковь.
