Николай Афанасьев - Фронт без тыла (Записки партизанского командира)
На исходе третьих суток Петров решил прекратить поиски. Собрав командиров и комиссаров оставшихся под его командованием батальонов, он поставил нас в известность, что конечной точкой маршрута и местом дислокации полка на ближайшее время является район деревень Лютые Болота - Федово, в 50 километрах юго-восточнее Пскова. Полагая, что Савченко и Рывман со своими людьми уже двигаются в этом направлении, Петров принял решение выходить в заданный район и нам. При этом побатальонно, поскольку ясными стали и трудности прокормить четыре сотни людей разом, и практическая невозможность скрытного передвижения такого подразделения. Местность впереди была хоть и холмистая, однако мелколесная.
Маршруты движения и время прибытия на место были определены, учтены, казалось бы, все неожиданности, возможность потеряться исключена. Снова и снова сверены карты. Петров еще раз повторил категорический запрет вступать в стычки с противником. Единственная наша задача - скрытно и в срок, к 29-31 июля, выйти в район Лютых Болот. Только там будет отдан приказ на боевые действия.
Маршрут моего, 6-го батальона пролегал через Бродки, Городовик, Большое Заполье, Плотовец, Дубье, Жедрицы, Федово. 5-й батальон должен был двигаться 5-8 километрами севернее. Еще севернее - 7-й батальон. И, наконец, 8-й батальон имел маршрут вдоль железной дороги Дно - Псков. Командир полка шел с 7-м батальоном.
В ночь с 23 на 24 июля мы двинулись в путь.
ВОТ ОН - ВРАГ! 1941 год, 24-29 июля
В первый день батальон прошел путь от Яссок до деревни Городовик - по прямой это около 17 километров. Прошли без происшествий. Вел колонну Антон Виноградов, родившийся и, до выезда на работу в Ленинград, много лет живший в деревне Бродки. Наш маршрут проходил как раз мимо этой деревни, и первый в тот день привал решено было устроить неподалеку. Антон знал местность отлично и был проводником незаменимым.
Не доходя до Бродков километров пять, мы стали различать сначала неясный, но постепенно становившийся все более отчетливым гул работающих моторов. Он не прекращался ни на минуту, свидетельствуя о том, что движущаяся где-то колонна техники очень велика. Впереди была дорога Чихачево - Старая Русса. И наших частей там быть не могло. Значит...
Ощущение близости врага было тревожным и тягостным. Он все еще оставался для нас чем-то не вполне реальным - как можно что-то, представить, не увидев собственными глазами! - а оттого особенно зловещим. Каждый знает, что больше всего страшит именно неизвестное. Люди посуровели. Уже наяву, а не только в мыслях каждый шаг приближал нас к опасности. Чувствовалось, что многие бойцы именно сейчас начали действительно осознавать то, что ждало нас впереди. Но назад не просился уже никто.
Привал. В деревню отправились заготовители, остальные отдыхали. Шум моторов слышался уже рядом- от Бродков до дороги рукой подать,- но теперь к нему уже привыкли, он не привлекал к себе столько внимания. Так привыкают к шуму моря, к вою ветра в непогоду. И тут на дороге раздался сильный взрыв, затем непродолжительная автоматная стрельба и несколько орудийных выстрелов. Я немедленно выслал разведку.
Немного спустя над лесом, едва не задевая временами макушки деревьев, закружил "фокке-вульф" - немецкий самолет-разведчик. Впервые мы видели вражеский самолет так близко, можно было различать даже фигуру пилота в кабине. Мы замаскировались под деревьями. Через некоторое время "костыль" так впоследствии стали называть партизаны этот самолет - улетел.
Чуть позже вернулись наши разведчики. Они доложили, что взрыв произошел у деревни Хлеборадово: когда головной фургон вражеской автоколонны выехал на мостик через неширокий ручей, тот взлетел на воздух. Видимо, машина нарвалась на поставленную нашими отходившими частями мину. Вот тут-то и началась стрельба, возможно с этим же связан и полет "фокке-вульфа". Впрочем, гитлеровцы довольно быстро выяснили, что засады нет, колонне ничто больше не угрожает, и движение возобновилось.
Тем временем вернулись и заготовители. На подводе с продуктами к нам в лес приехал с ними родственник Виноградова - муж его старшей сестры, мужичок лет пятидесяти пяти. Он рассказал, что в Бродках немцев еще не было, но в Хлеборадово и других деревнях, находящихся на дороге Чихачево-Старая Русса, они появились уже два дня назад. В Хлеборадово от крестьян прежде всего потребовали сообщить немецкому командованию обо всех "коммунистах и комиссарах". Им объявили, что деревней будет управлять староста, назначенный немецкими властями из числа жителей. Что все распоряжения немецкого командования должны выполняться незамедлительно: за неподчинение - расстрел. Что скоро войска фюрера займут Ленинград и Москву. Что Советы уже уничтожены и Советская Россия прекратит в ближайшие дни свое существование. Он рассказал, что кое-где в деревнях уже начинают поднимать голову обиженные Советской властью - бывшие подкулачники и уголовники... И чем больше он говорил, чем больше мы узнавали, тем отчетливее становилось новое, пришедшее именно в эти минуты чувство: мы ощутили себя, более собранными, мы чувствовали себя пусть маленькой, но монолитной группой советских людей, готовой в любую минуту к взаимовыручке, обладающей бесценным даром взаимопонимания...
* * *
До наступления темноты вышли к деревне Городовик, занятой, как мы уже знали, фашистами. Лес на подходах к ней кончился, поэтому до ночи сделали большой привал. Я приказал выставить посты, а всем свободным от дежурства спать: предстоял большой ночной переход.
В это время мы находились совсем близко от дороги, по которой все еще двигалась вражеская колонна. Гул моторов слышался так отчетливо, идти было так недалеко, что я не выдержал: взяв с собой трех бойцов и, оставив Чуднова старшим, пошел на шум.
Кустарник позволил подобраться к дороге метров на двести. Многие сейчас по кадрам кинохроники легко представят картину, которую мы увидели: беззаботно шагающие по нашей земле завоеватели - засученные рукава, улыбки во весь рот, автоматы на шее... Машины, танки, повозки, облепленные солдатами, как мухами... Артиллерия, тупорылые огромные грузовики... И все это нескончаемым потоком льется на восток.
Мы впервые увидели врага собственными глазами. Не было ни начала, ни конца бесконечной ленты-змеи, которая ползла душить все живое на своем пути. Мы лежали у дороги долго. Смотрели и запоминали. И думали, мне кажется, об одном: как жаль, что нельзя сию же минуту, сию же секунду поднять автомат и всадить хоть одну очередь в этого удава.
* * *
Ночью около деревни Большое Заполье мы пересекли опустевшую, размолотую гусеницами танков и колесами тяжелых машин дорогу, а к рассвету вышли к небольшой железнодорожной станции Плотовец. Высланная ранее разведка донесла, что на станции немцев нет и не было. Зато по большаку Бежаницы - Порхов, в 8 километрах западнее Плотовца,- а через этот большак нам предстояло перейти движется большая колонна в направлении на Порхов.
