Анатолий Терещенко - «Снег», укротивший «Тайфун»
Он мудро заметит, что у человека, который ни рождением своим, ни делами, ни свойствами не принес никакой пользы, есть только имя, и сам он подобен слову, случайно произнесенному и ничего не значащему.
О подвигах этого человека читатель может познакомиться в книге автора «Под псевдонимом «Зорич» в главе «Явка Штефана Халмовского».
Когда Гитлеру сообщили, что с Чехословакией покончено, он, зайдя в кабинет к своим секретаршам и весь сияя от радости, воскликнул:
– А теперь, деточки, каждая поцелует меня в щечку!.. Это самый великий день моей жизни. Я войду в историю как самый великий немец.
Вечером того же дня в город прибыл сам фюрер и переночевал в Градчанском замке.
Лишь Советский Союз ясно и четко заявил свою позицию в связи с очередными разбойничьими действиями Германии, квалифицируя их как «произвольные, насильственные, агрессивные».
«Советское правительство, – говорилось в ноте от 18 марта 1939 года, – не может признать включение в состав Германии Чехии, а в той или иной форме также Словакии правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов».
У сильного, как говорится в басне, всегда бессильный виноват. После оккупации Чехии жертву стали рвать и соседи.
Так, посол Польши вручил МИД Чехословакии ультиматум Польского правительства с требованием передать в состав Польши Тешинскую область.
Мадьярский премьер-министр Б. Имреди заявил, что интересы венгерского меньшинства в Чехословакии обойдены, и потребовал передачи в состав Венгрии южной части Словакии и Закарпатья.
А спустя неделю после вступления в Прагу Гитлер отправился в Свинемюнде на борту тяжелого крейсера «Дойчланд» и взял курс на Мемель (Клайпеду). Небольшой город у северной границы Восточной Пруссии был аннексирован в 1919 году в сумятице послевоенного времени Литвой. Предъявление требований о его возврате стало теперь лишь вопросом времени.
Но чтобы придать этому акту драматизм, как писал Иоахим К. Фест, и элемент триумфальной силы, Гитлер дал указание довести 21 марта до сведения правительства в Каунасе требование «прибыть завтра самолетом» в Берлин для подписания документа о передаче города. Сам он, еще не будучи уверенным в ответе, вышел в море.
Пока Риббентроп «гахаизировал» литовскую делегацию, он (Гитлер. – Авт.), мучимый морской болезнью и плохим из-за этого настроением, запрашивал двумя нетерпеливыми радиограммами с борта «Дойчланд», может ли подойти к городу мирно или же придется прокладывать путь корабельными пушками.
Примерно во второй половине ночи 23 марта Литва согласилась отдать город, и в полдень Гитлер въехал в Мемель, вновь под ликование толпы.
А дальше были разработаны планы уничтожения Франции – под кодовым названием «Рот», захвата Англии – «Зеелеве», Швейцарии – «Танненбаум», Швеции – «Поларфукс», присоединение Финляндии к рейху, ввод немецких войск в Испанию и захват Гибралтара (соответственно планы «Изабелла» и «Феликс»).
* * *Безболезненно захватив Австрию, Гитлер ускорил процесс внутренней психологической мобилизации, направленной на форсирование событий по захвату других территорий. В этот период он не раз повторял: «Во мне всегда жила мысль о том, чтобы бить». И он бил, обманывал, обещал, стращал и снова бил, бил и бил…
Итак, Мюнхенские договоренности от 29–30 сентября 1938 года развязали руки Гитлеру. Уже 24 октября 1938 года Германия, в лице руководителя МИД И. Риббентропа, предложила Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора» на основе сотрудничества в рамках Анти-коминтерновского пакта. Польскому руководству было предложено практически в ультимативной форме согласиться с включением Данцига в состав Третьего рейха. Немцы требовали пока разрешения на постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог через «польский коридор». А также вступления Варшавы в Антикоминтерновский пакт.
Немцы в ответ на положительное решение этой проблемы обещали «продлить на 25 лет соглашение от 1934 года и гарантировать существующие германо-польские границы».
По существу, предлагался щит, буфер, тыловое прикрытие от Востока, в том числе и от СССР. Аппетит у Адольфа Гитлера рос с каждым новым его политическим шагом.
В это время Польша и Румыния разрабатывали планы решения «украинского вопроса» путем отторжения УССР от Советского Союза. Гонористые ляхи любили порассуждать на этих посиделках о слабости Советской России. Таким образом, Польша продолжала традиционную политику балансирования между Москвой и Берлином.
Относительно вопроса о Данциге, до начала 1939 года Берлин так и не получил желаемого ответа. Гитлеру это категорически не понравилось. Он собрал в своем рабочем кабинете рейхсканцелярии главнокомандующих сухопутными силами, ВВС, ВМС и изложил, судя по записям главного адъютанта подполковника Шмундта, свои соображения на ближайшее будущее. Он, в частности, как обычно многословно, заявил:
– Восьмидесятимиллионный народ разрешил идеологические проблемы. Должны быть разрешены и экономические проблемы… Для решения проблем требуется мужество. Принцип ухода от их решения путем приспособления к существующим условиям неприемлем. Наоборот, надо условия приспосабливать к требованиям. Сделать это без вторжения в чужие государства или нападения на чужую собственность невозможно.
Данциг – отнюдь не тот объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на восток, и об обеспечении продовольствием никакой другой возможности в Европе не видно.
Таким образом, вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, отпадает, и остается решение при первой подходящей возможности напасть на Польшу.
О повторении Чехии нечего и думать. Дело дойдет до схватки. Задача – изолировать Польшу. Изоляция имеет решающее значение.
Нельзя допустить одновременного столкновения с Западом.
Принцип столкновения с Польшей, начатое нападение на нее приведет к успеху только в том случае, если Запад останется вне игры. Если это невозможно, то лучше напасть на Запад и при этом одновременно покончить с Польшей…
Война с Англией и Францией будет войной не на жизнь, а на смерть. Нас не вынудят вступить в войну, но нам самим без нее не обойтись.
Провидение, как не раз подчеркивал Гитлер перед генералитетом, ему подсказывает: войну с Польшей он выиграет быстро. Но для того чтобы напугать Запад, и в первую очередь Англию – вековую ненавистницу России, следует заручиться миром с Москвой.
В Москву 23 августа 1939 года прибыл Риббентроп, и в ходе переговоров со Сталиным и Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол, определивший сферы интересов сторон в Восточной Европе. В сферу интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, часть территории Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия.
