Сергей Степанов - Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия»
Алексей Столыпин занялся хозяйством. При «полюбовном» разделе отцовского наследства со старшим братом отставным секунд-майором Дмитрием Столыпиным ему отошли имения близ Пензы и Саранска. Центром его владений было село Архангельское Столыпино тож. Ему достались 450 душ крепостных крестьян, считая с женщинами – 891 человек. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с десятками тысяч крепостных, полученных участниками переворота, тем не менее он считался достаточным помещиком и скоро сумел приумножить свое благосостояние.
Прадед П.А. Столыпина проявил себя рачительным хозяином, сочетавшим благочестие с деловой ловкостью. Он выстроил в Столыпине деревянную церковь Архангела Михаила и два винокуренных завода – огневой и паровой. Производство вина являлось исключительно дворянской привилегией. «Устав о винокурении» поощрял дворян заниматься усовершенствованиями и возвещал, что всякий устроивший по английскому образцу куб для перегонки водки будет признан «не о своей только пользе пекущимся, но о пользе государства ревнительным сыном отечества». В таком случае Алексей Столыпин с полным правом мог называться ревнителем из ревнителей, так как завел в своих имениях шесть винокуренных заводов. Он не остановился на этом и занялся винным откупом.
Продажа вина была монополией государства и издавна приносила большой доход казне. При Петре Великом казна начала передавать частным лицам право монопольной торговли вином. Правда, эта система использовалась нерегулярно и не повсеместно. В 1766 г. Екатерина II распространила систему винных откупов на всю империю. Отныне раз в четыре года устраивались торги на продажу вина в определенной местности. Откупщик, предложивший на торгах самую высокую цену, получал право монопольной продажи вина по высокой цене, включавшей налог в пользу государства. Отмечается, что «к концу периода правления Екатерины II питейный доход в пользу государства доходил, по некоторым подсчетам, до 19 млн руб. при общем доходе бюджета 65 млн руб (т.е. 30,4%, или немногим меньше 1/3 всех поступлений)»[25]. Одновременно возросло ежегодное потребление вина с 14 ведер до 87 ведер на сто душ. Но с пьянством мирились, поскольку казна не могла отказаться от пьяных денег. «Что ни кабак, то полк», – говорили сановники. Впрочем, при введении винных откупов кабаки было велено величать питейными домами, «понеже от происшедших злоупотреблений название кабака сделалось весьма подло и бесчестно».
При соблюдении всех правил винный откупщик в принципе не мог извлекать никаких доходов, разве только с таких побочных статей, как продажа харчевого припаса (закуски) в питейных домах. Между тем слова «откупщик» и «миллионщик» стали синонимами. Петербургскому откупщику Савве Яковлеву винные операции с казной в середине XVIII в. приносили 110% торговой прибыли. От непомерного богатства купцы начинали чудить. Один московский винный откупщик разыгрывал из себя Гарун аль-Рашида, заходил в ювелирные лавки в бедной одежде с лукошком в руках, набивал лукошко бриллиантовыми украшениями и расплачивался золотом. Нижегородский винный откупщик Соломон Мартынов выстроил над Волгой висячие сады Семирамиды.
Колоссальные доходы объяснялись массовыми злоупотреблениями, которыми сопровождались винные операции. Самой распространенной махинацией было многократное разбавление вина. Разумеется, плутни целовальников и других служащих по откупам не могли совершаться без помощи чиновников. Общеизвестно, что все чины губернской и уездной администрации имели твердое «положение» от винных откупщиков. Обычай настолько укоренился, что это считалось даже не взяткой, а чем-то вроде официального жалованья. Екатерининские вельможи, например граф Александр Безбородко, участвовали в винных откупах через подставных лиц. Откупщики искали протекции «случайных людей», то есть фаворитов, попавших «в случай». Князь Михаил Щербатов называл льстецов, припавших к подножию трона, «припадочными людьми»: «Дошедшая до такой степени лесть при дворе, и от людей, в дела употребленных, начели другими образами льстить. Построит ли кто дом, на данные от нее отчасти деньги, или на наворованные, зовет ея на новоселье, где на люменации пишет: «Твоя от твоих тебе приносимая»; или подписывает на доме: «Щедротами великия Екатерины», забывая приполнить, но разорением России»[26].
Алексей Столыпин был сыном своего века. Известно, что при Павле I он имел негласные дела по откупам с князем Алексеем Куракиным, генерал-прокурором и вторым лицом в империи. При Екатерине II он, возможно, пользовался протекцией братьев Орловых. Во всяком случае в научной литературе отмечались его тесные связи с Иваном Орловым. Протекция случайных людей была необходима, так как Столыпин взял на откуп поставку вина для армии. Так или иначе, Алексей Столыпин быстро сделал состояние на винных откупах. Он занимал ряд выборных дворянских должностей в своем уезде, а потом был избран предводителем дворянства Пензенской губернии. Этому не помешали ни сомнительная репутация откуп-щика, ни скромный чин отставного поручика, что для губернского предводителя считалось «делом неслыханным». В дальнейшем многие представители рода Столыпиных были уездными и губернскими предводителями дворянства.
Прадед П.А. Столыпина имел крепостной театр. Первые театральные «потехи» разыгрывались в его барском доме в селе Столыпино. Когда дети подросли, Алексей Столыпин перевез семью в Москву, выстроил каменный дом в Знаменском переулке близ Арбатских ворот и устроил в нем домашний театр. Александр Тургенев, чьи воспоминания уже цитировались, искренне удивлялся превращению любителя кулачных боев в заядлого театрала: «На диво выкинулся человек!.. Как ему, с которой стороны навеяло идею театр домашний сочинить! Он сам в театральном искусстве не знал ни уха, ни рыла!»[27]
Крепостной театр представлял собой такой же непременный атрибут барской жизни, как выезд цугом, псовая охота, оранжереи с экзотическими фруктами и тому подобное. В Москве и ее окрестностях насчитывалось шестьдесят театров с крепостными артистами. Самыми знаменитыми были театры графа Шереметева в Кускове и Останкине и князя Юсупова в Архангельском. Крепостной театр прадеда П.А. Столыпина достойно соперничал с театрами екатерининских вельмож. Винный откупщик недаром слыл оборотливым дельцом. Располагая неизмеримо меньшими средствами, чем Шереметев, он нашел способ сэкономить на театральных костюмах. На первой неделе барин отправлял своего приказчика Еремеича скупать на толкучем рынке платье, которое за бесценок спускали промотавшиеся щеголи. Тургенев добавляет: «Этого еще недовольно; спекулятивный ум извлекает во всех случаях пользу; при построении актрисам новой театральной амуниции обдержанные преобразовали в ризы священнику церкви села»[28].
