Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Пернелл Соня
В течение чуть более двух недель остатки французской и бельгийской армий и значительная часть британских войск были отрезаны немецким наступлением и ждали эвакуации с пляжей Дюнкерка. Казалось, ничто не могло помешать победоносному продвижению Гитлера по Европе. Вирджиния с тревогой наблюдала, как большинство ее товарищей по бригаде поддавались панике и бросали умирающих прямо там, где они лежали. Но затем и мэры, советники и офицеры также оставили свои обязанности и бежали. Само французское правительство покинуло столицу 10 июня и направилось на юг, в Бордо, где вскоре развалилось.
Когда четыре дня спустя немцы, не встретив сопротивления, на рассвете ворвались в Париж через Венсенские ворота, Вирджиния уже была на пути в Валансе, расположенный в самом сердце Франции, в долине Луары. Здесь она узнала, что один решительный французский полковник все еще собирает раненых и везет их за двести миль в столичные госпитали. Когда армия вокруг него рухнула, ему срочно понадобилась помощь, и Вирджиния откликнулась на призыв. Еще несколько недель она переправляла солдат в Париж, где ей пришлось получать пропуска и топливные талоны у нацистских властей, недавно расположившихся под гигантскими свастиками в отеле Meurice. Она заметила, что как номинально нейтральной американке ей было позволено больше, чем французам, с которыми она работала. В ее голове начала зарождаться мысль.
Новый крайне правый французский лидер маршал Филипп Петэн уже захватил власть и 22 июня подписал перемирие с Гитлером в железнодорожном вагоне в Компьене, что означало капитуляцию страны перед нацистами. Через несколько недель Вирджиния была официально демобилизована, но, по крайней мере, посреди всего хаоса ей было куда пойти. Она решила разыскать старого друга со студенческих времен, который жил на авеню де Бретей в Париже. Вирджиния пережила ужас вражеского обстрела на дороге, но строгий комендантский час, репрессивные убийства и первые начавшиеся аресты – или rafles – в Париже ее сильно беспокоили. Она осуждала пособничество французских властей в борьбе, на кону которой стоял мир. Именно французская полиция охраняла нацистов, устроившихся в лучших парижских отелях, и именно французы разрешали строить лагеря на своей земле для тысяч взятых в плен немцами [22].
Вирджиния уже знала, что больше всего на свете она хочет помочь своей любимой Франции отвергнуть уступчивость ее правителей и бороться за восстановление былых свобод. Только это могло дать ей желанную цель и избавить от темных мыслей. Она была убеждена, что вскоре французы восстанут, а пока она вернется в Лондон и будет ждать. Британия теперь одна противостояла Гитлеру, но как долго она могла продержаться без помощи? К ужасу Вирджинии, Америка отказалась вступать в войну, чтобы помочь давним союзникам, – Конгресс не потерпел бы гибели американцев ради малозначимых интересов на далеком континенте, особенно вскоре после последней европейской войны. Даже студенты университетов в подавляющем большинстве были против союза с Великобританией в повторении франко-германского конфликта. Но Вирджиния уже видела реалии фашизма своими глазами, и изоляционизм родной страны не помешал ей самой вступить в борьбу. Даже если двери дипломатии были для нее закрыты, должен был существовать другой способ сыграть роль в том, что Вирджиния считала битвой правды против тирании. Она просто обязана была его найти.
Глава вторая
Час настал
Жарким днем в конце августа 1940 года британский агент под прикрытием по имени Джордж Беллоуз работал в пыльном испанском приграничном городке Ируне, наблюдая за мельтешащим потоком пассажиров на станции. Испания находилась под властью другого фашистского диктатора, генералиссимуса Франко, и была полна сочувствующих нацистам и их осведомителей, но официально придерживалась нейтралитета в войне. Каждый день границу с Францией пересекали сотни или даже тысячи беженцев, некоторые из них могли иметь жизненно важную информацию о том, что происходило под пятой Третьего рейха. После вторжения Гитлера и эвакуации из Дюнкерка британская разведка потеряла практически все контакты с ближайшим континентальным соседом. Ее некогда разветвленная сеть агентов во Франции была разрушена: часть из них бежала, другая была убита либо признана ненадежной. Лондон теперь зависел от непредсказуемой воздушной разведки и отрывочных отчетов нейтральных дипломатов и репортеров, пытающихся получить информацию о действиях Гитлера и его союзников, – в те времена нацистское вторжение из-за Ла-Манша казалось неизбежным. Великобритания боролась за выживание, но делала это почти вслепую.
Взгляд Беллоуза привлекла эффектная американка, спрашивающая что-то в кассе под зловещими взорами огромных плакатов с портретами Гитлера, Муссолини и Франко. Заинтригованный, он подошел ближе и завел разговор с молодой женщиной, которая только что приехала из Франции и хотела сесть на поезд в Португалию, чтобы оттуда отправиться на корабле в Великобританию. Беллоуз представился коммивояжером, искушенным в области путешествий во время войны, и предложил помочь ей организовать безопасный проезд. Они разговорились, и Вирджиния рассказала внушающему доверие собеседнику свою необыкновенную историю (хотя, как всегда, она была избирательна в том, что сообщала). Беллоуз услышал рассказ о том, как она водила машину скорой помощи под обстрелами и как в одиночку путешествовала по Франции, расшатанной унизительной капитуляцией перед нацистской Германией: теперь страна была разделена на две части тщательно патрулируемой демаркационной линией, которая в целом следовала течению реки Луары. Вирджиния подробно рассказала, как быстро ухудшались условия на юге (в так называемой свободной, или неоккупированной, зоне [23]), номинально управляемом из Виши самопровозглашенным главой государства маршалом Петэном. Оккупированная зона (север и запад Франции) уже находилась под непосредственным контролем немцев, дислоцированных в Париже. Вирджиния гневно описывала комендантский час и нехватку продовольствия, массовые аресты и инцидент на заводе «Рено», когда рабочих, протестующих против условий труда, выстроили вдоль стены и расстреляли.
Слушая ее резкий и страстный рассказ, Беллоуз был поражен мужественными действиями Вирджинии под обстрелами, ее наблюдательностью и, прежде всего, ее безоговорочным желанием помочь французам дать отпор немцам. Доверившись интуиции, он принял самое важное решение в своей жизни, которому было суждено изменить ход войны во Франции. Прощаясь с Вирджинией, он дал ей номер телефона «друга» в Лондоне, который мог бы подыскать ей достойную новую роль, и настойчиво попросил позвонить ему по прибытии. И пусть Государственный департамент не оценил Вирджинию, Беллоуз знал, что только что столкнулся с исключительной силой.
Беллоуз не раскрыл никаких деталей, и, судя по ее заявлению на получение визы, Вирджиния предполагала, что в Англии она, скорее всего, снова будет водить машину скорой помощи. На самом деле номер, переданный Беллоузом, принадлежал Николасу Бодингтону, старшему офицеру независимой секции Франции, или Секции F, части новой и неоднозначной британской секретной службы. Управление специальных операций, или УСО, было создано 19 июля 1940 года, в день, когда Гитлер произнес триумфальную речь в Рейхстаге в Берлине, в которой кичился своими победами. В ответ Уинстон Черчилль лично приказал УСО «поджечь Европу» путем беспрецедентного саботажа, подрывной деятельности и шпионажа. Он хотел, чтобы агенты УСО – на самом деле больше члены спецподразделения, чем шпионы, – нашли способ зажечь пламя сопротивления, показать французам и другим оккупированным нациям, что они не одиноки, и подготовить их к восстанию против нацистских оккупантов. С помощью новой формы нерегулярной войны – еще точно не определенной и не проверенной – им нужно было подготовиться к тому далекому дню, когда Великобритания снова сможет высадить войска на континенте. И если эта новая военизированная версия «пятой колонны» и нарушала старые правила ведения международных конфликтов (включая кодексы поведения, звания и униформу), то лишь потому, что нацисты не оставили им выбора.
