Наталья Богатырёва - «В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников.
Ю. Ряшенцев делился воспоминаниями: «Я очень хорошо помню: 1 сентября, институт. В аудиторию вбегает чемпионка МГПИ по гимнастике Валя Давыдова: «Девочки, там такой хорошенький мальчик на первый курс пришёл!» Девочки с визгом устремляются смотреть на «хорошенького мальчика». Это был Юра. В институте он был вовсе не таким, каким его принято изображать. Это был человек очень застенчивый, легко теряющийся, уступающий при жёстком давлении. Но он хотел стать хэмингуэевским героем – и он им стал. Благодаря стихам, благодаря борьбе со смертью, благодаря поразительному мужеству, с которым он ушёл. То, как Визбор выстроил свою жизнь, достойно восхищения. Мы довольно быстро познакомились, потому что у нас каждый человек, игравший в волейбол, был на счету. Я был 4-м номером, капитаном факультетской, а потом институтской команды, а Визбор стал играть 3-м, давать мне пас… Много-много позже, ночью на заправочной станции Веня Смехов сказал мне: «С Юркой плохо. Рак». Уезжая на лето из Москвы, я позвонил ему и услышал: «А у меня, старик, знаешь, гепатит. Так что я надолго. Ты приедешь – я в Москве буду. Увидимся». Нет, уже не увиделись… Хэмингуэй нашёл бы в нём достойного героя.
Юра Визбор приносил мне стихи и просил посмотреть. Я говорил: «Юрка, честно говоря, мне не очень нравится это стихотворение. Но мне очень нравится строчка: «Лежит твоя отзвеневшая шпора». Он краснел и говорил: «Вообще-то это Тихонова строчка. Я брал строчку из Тихонова, которая мне нравилась, и развивал её». И всё, что он развивал, пока было мимо. И так было много раз.
Визбор – это феномен. Это немного похоже на Высоцкого. Евтушенко очень точно написал о Высоцком, что тот по всем компонентам проигрывает. По мелодиям он проигрывает профессиональным композиторам. По стихам он проигрывал очень многим, это потом стал писать здорово. Как актёр – не Смоктуновский. Но всё вместе давало такую личность! Мне кажется, это имеет какое-то отношение и к Визбору.
Один раз я любовался им и Юликом. Был вечер педагогического института, который я сдуру согласился вести. Он был на Горбушке и шёл восемь или девять часов. Выходили молодые ребята, целые ансамбли. Они пели профессионально! И я знал, что в конце выйдут мои товарищи, Ким и Визбор. И что же они будут делать? Гитары у них дребезжат, мелодический строй у них одноголосный, а у молодых – многоголосье… Но вышли Ким и Визбор и всех убрали. Потому что это были личности. Юрка – уже лысый, отяжелевший, но могучий внутри. И Юлик, который совершенно уникален, ни на кого не похож.
Визбор, воспитанный на Тихонове, очень часто рифмовал так, как в 20-е годы рифмовали: сад – оса. И я так делал. Мы были под влиянием Тихонова оба. Потом мне это приелось. И вдруг несколько дней назад я обнаружил в одном из своих стихотворений такую рифму и не обрадовался. А Визбора это не коробило. Мне в его стихах это всегда мешало дико. Профессионально это было поправимо, но Визбору всегда было некогда. Уже были аплодисменты. Сейчас я думаю, что он был прав. Он такой, какой он есть.
Ю. Визбор с дочерью Татьяной
Но за что Визбора приговорили к этой песне – «Солнышко лесное»? Хорошая песня, ноу него есть и получше!.. Визбор был личностью. С наивностью его неповторимой…»[18]
А. Якушева и М. Кусургашев говорили, что первые песни Визбора были анонимными: «Лейтенант молодой и красивый», «Весёлый парень по кличке Нос» – про весёлого машиниста, «который казался легкомысленным и ненадёжным, но в нужную минуту доказал обратное». Визбор выдавал их за песни соседа: «Боялся, что скажут «дешёвка»…» «И опасался, по-моему, не зря», – добавляла А. Якушева. Она вспоминает, что первая песня, имевшая успех у слушателей и подвигнувшая Визбора на дальнейшее сочинительство, была «Мадагаскар» (мелодия С. Богдасаровой). Её распевали под окнами квартиры Визбора на Неглинной.
С. Яковенко вспоминал: «Когда мы поступили, Визбор только-только окончил институт и уехал по распределению. В сентябре, помню, появился очередной «Словесник», вокруг толпа – Визбор прислал свои стихи! Я эти стихи запомнил:
Крик паровоза ушёл в леса.
Поезд продолжил рейс.
Двести четыре стальных колеса
Стукнули в стыке рельс.
И каждый вагон отрабатывал такт:
«Москва-Воркута, Москва-Воркута».
Вагонные окна свет лили,
И в каждом вагоне люди пошлили.
Пехотный майор пристал к проводнице,
Старуха брюзжала, что ей здесь не спится,
Три рослые парня мечтали напиться,
А пышная дама – о жизни в столице.
И всё это ело, дышало, неслось,
И всем надоело, и всем не спалось.
А в тамбуре встали упрямые лица.
И им не сидится, не естся, не спится.
Когда же окончится их мая та?
Москва-Воркута, Москва-Воркута…
Ю. Визбор на концерте
Пока я учился, с Юрой мы не были знакомы. Прошло лет двадцать. Звонит мне композитор Аедоницкий и приглашает на концерты в Сочи, где должен был выступать и Визбор. По дороге во Внуково они заехали за мной. Юра сидел рядом с водителем. Поворачивается ко мне, подаёт руку: «Визбор». А я ему в ответ: «Крик паровоза ушёл в леса…» – и начинаю читать это стихотворение, специально припасённое 20 лет назад. Он поразился: «Неужели это я написал?! Когда?!» И воспоминания об институте нас сразу сблизили. Юра был необыкновенно щедрый в дружбе. Там, в Сочи пел ночи напролёт, причём свои песни только на концертах. А в компании обожал петь Кима. У Визбора не было авторского тщеславия, звёздной болезни…»[19]
В. Коржиков делился: «Юра Визбор – прекрасный малый! Он человек широкого сердца, широкого видения мира, очень щедрого человеческого поведения. Горы крепко помогли Юрке вырасти и возвыситься над всеми мелочами. Без песен Юры Визбора у Высоцкого не могло возникнуть строчек «Лучше гор могут быть только горы». Без «горных» песен Визбора не было бы «горных» песен Высоцкого».
Максим Кусургашев
Максим Кусургашев (1930–2002 гг.), журналист, сценарист, поэт. Окончил МГПИ в 1954 г.
Как и многие выпускники МГПИ, Максим Дмитриевич Кусургашев – человек уникальной судьбы. Его мать, Полина Кусургашева, приехала учиться в Москву из горной Шории, что на Алтае. Вместе с подругой плыла несколько дней на лодке по горным рекам, спали под этой лодкой, ночью подходили медведи… Трижды была замужем, один раз – за секретарём М. Горького Крючковым. Вышла замуж за поляка, с которым познакомилась в Рабочем Университете коммунизма в Москве. В 1937 г. муж был репрессирован. Полина Кусургашева была женщиной волевой, незаурядной, дружила с выдающими людьми: Роменом Ролланом, М. Горьким, в честь которого назвала сына. М. Кусургашев унаследовал упорный, решительный и целеустремлённый характер матери, стремление к знаниям и творческую одарённость. Правда, в школьные и институтские годы эта одарённость выражалась в многочисленных проделках, не всегда безобидных, но всегда остроумных и дерзких. Именно М. Кусургашев увековечен в знаменитой песне Ю. Визбора «Волейбол на Сретенке» под именем Льва Урана. Эпизод с партой, выброшенной на директора школы, реален. После этого М. Кусургашева в очередной раз исключили из школы, и его матери пришлось обратиться за заступничеством к одному из своих влиятельных друзей – А. Фадееву.
При этом М. Кусургашев всегда был романтиком, с детства усвоившим рыцарский кодекс чести. В 11 лет, в 1941-м, он сбежал на фронт вместе с Романом Персоновым, который впоследствии тоже закончил МГПИ, физический факультет, и стал выдающимся физиком. Правда, оба были возвращены домой, но высоких порывов не утратили. Стремление найти настоящее мужское дело, готовность к риску привели М. Кусургашева в институте в туристическую секцию, где он был одним из опытнейших инструкторов. После института – в школу переростков, так называли школы для трудных подростков. А потом – на Всесоюзное радио, в редакцию создаваемой радиостанции «Юность», на которой М. Кусургашев проработал со дня основания и до самой своей кончины.
Таланты этой многогранной личности не ограничиваются только журналистикой. М. Кусургашев писал стихи, а в институте сочинял песни. Будучи авантюристом по складу характера, автором многочисленных розыгрышей, в песнях он – тонкий и нежный лирик. В творческом багаже М. Кусургашева, как ни странно, юмористических песен мало. Это написанная в соавторстве с Ю. Ряшенцевым шутливая песенка «Девушки – опора института» (правда, оба официально её не признают, считая художественно незрелой). Это пародия на стихи Р. Киплинга, сочинённая вместе с В. Иващенко и Ю. Барышниковым:
