Людмила Жукова - Лодыгин
Прежде всего он попытается сделать это в статье «Техническое образование и идеалы американских инженеров»[13], ставя своей целью поднять в России профессию инженера и начать большой разговор об инженерной этике (такая дискуссия действительно вскоре началась в русской электротехнической периодике). Об инженерной этике — в век наживы, в век хищной конкуренции и циничного воровства изобретений! Не раз испытав на себе несправедливость, жестокий обман, предательство, Лодыгин в статье провозглашает: «Цель инженерного искусства — польза. Современный способ деятельности — взаимопомощь… Как инженеры 20-го столетия, будем полезны, будем деятельны, будем помогать друг другу!»
Отлично понимая, что далеко не все инженеры как в Америке, так и в России живут по этим прекрасным принципам, Лодыгин сознательно идет на идеализацию знакомых ему американских инженеров, пытаясь создать образец, которому можно будет подражать инженерам всего мира.
Каким должен быть идеальный инженер будущего по представлению Александра Николаевича? «Здравость суждений, широта взглядов, добросовестность, способность понимать людей и управлять ими так же, как подчинять материю, уменье направлять человеческие силы, как и силы физические, суть необходимые качества инженера будущего…»
В этих словах не истраченная никакими невзгодами и обманами вера в добро, в созидание, в честность. Но горечь так и прорывается меж строк о «безупречной моральной репутации», которая требуется от членов Американского общества инженеров, об «обязательной» среди американских инженеров любви к делу, когда он пишет: «В современной организации производства находятся зародыши добра и зла; зародыши добра потому, что инженер доставил средства делать мировую работу с большей легкостью и скоростью; зародыши зла, потому что социальная система, как и система производства и коммерции, отстала от прогресса, достигнутого инженерами, и до сих пор запятнана несправедливостью и себялюбием». Идеализация не получилась. Александру Николаевичу приходится от фанфар начальных строк перейти к скорбному финалу: «…проникновение духа наживы и легкой морали в Соединенные Штаты немало беспокоило и беспокоит лучших людей Америки, привыкших преклоняться перед другими идеалами». Ведь если до сороковых годов прошлого столетия Соединенные Штаты с самого открытия Америки служили «убежищем для людей со всякого рода моральными идеалами, превышающими средний нравственный идеал толпы», то «с 40-х годов, с открытия золота в Калифорнии, начался наплыв людей, идеалом которых была нажива».
Не кто другой, как «люди профессиональные» (инженеры), первыми заметили опасность и «первыми вооружились против нее…». Но каким образом?
«Воспитание моральное сделалось одним из предметов, преподаваемых… в учебных заведениях и университетах. Вопросы морали и профессиональной этики возбуждаются на заседаниях профессиональных обществ как одни из профессиональных вопросов». Честь, товарищество прежде всего; нажива, что на языке «новых американцев» называется бизнесом, — дело десятое.
Он с уважением пишет о Карле Штейймеце не столько потому, что тот известный ученый, сколько потому, что он один из трех членов комиссии, разрабатывающих правила инженерной этики. Чувствуется, что и Александр Николаевич не стоял в стороне при создании этих правил.
Если инженер будет жить по кодексу инженерной чести, то там, где он появится, «спекулятор исчезнет», делает вывод Лодыгин.
Что же представляют собой правила профессиональной этики?
Общие принципы указывают инженеру, что «он должен смотреть на предприятие, к которому он принадлежит, как на собственное предприятие… он должен измерять свой труд в пользу дела не количеством дохода… а количеством времени, в котором дело нуждается… инженер не должен входить в дела сомнительного качества… То обстоятельство, что он занимает невысокое положение в деле или что он ведает только технической частью, нисколько не оправдывает его участия в предосудительном деле.
…Инженер должен считать себя ответственным за исправность машин и аппаратов… должен… настаивать на уничтожении опасности.
Инженер обязан считать себя ответственным лично за всю работу, которую он делает… Он не должен искать места, занимаемого другим инженером. Споры и пререкания между инженерами по техническим и личным вопросам ни в каком случае не ДОЛЖНЫ переноситься в широкие круги публики и быть предметами обсуждения общей печати — место подобных вопросов в технических обществах и в их печати. Точно так же нужно считать положительно непристойным публиковать первые сведения о новых открытиях и изобретениях в общей печати — это должно делаться также прежде всего в технических обществах и изданиях». (Пожалуй, этот пункт Штейнмец и другие приняли, не веруя в его дополнение, — газеты в США в погоне за сенсацией сделали правилом трубить о любом открытии заранее, а изобретатели давно поняли, что и дутая слава приносит деньги.)
Следующие пункты кодекса выполнимее: инженер вообще должен помогать публике понимать технические вопросы ясно и толково, распространять здоровое понимание техники, всеми мерами бороться против того, чтобы в публику не проникали неправильные или преднамеренно искаженные технические сведения.
Инженер должен хранить секреты завода и пользоваться ими только в интересах завода, по не в интересах тех или других лиц.
— Что американский инженер делается инженером из любви к делу, а не по каким-либо другим соображениям — это нетрудно доказать, — говорит Александр Николаевич, вспоминая систему образования в тогдашней Америке, где, получив техническое образование, инженер знает, что прошел лишь половину дороги, а завод считает его учеником и платит ему меньше, чем опытному рабочему. Практической части дела инженеры несколько лет обучаются в школах инженеров при заводе, работая «волонтерами, рабочими, и отличаются от обыкновенных рабочих только тем, что их по мере успехов переводят из отдела в отдел и опытные заводские инженеры читают им лекции… по практике и задают им практические задачи, о которых они толкуют и некоторые решают в собраниях своего клуба». Только после того, как пройден практический курс и инженер показал себя способным, «двери всех заводов будут ему открыты».
И потому американец не верит в бумагу, в кучу дипломов, если податель их па заводе по работал пли, работая, не доказал своих способностей. (В связи с этим пунктом вспоминается послужной список Лодыгина: рабочий, главный инженер, старший химик, старший инженер, ведущий инженер. Высоко оцепили американские коллега знания и умения русского изобретателя. Но нигде ни словом не обмолвился Александр Николаевич об этом, хотя стоило сказать такое обычное: «Меня там уважали», «Меня там ценили»…)
