Салвадор Дали - Дневник одного гения
В чем же заключается это движение?
(Сейчас нам предстоит понять, почему он воспользовался ядерным материалом в своем Вознесении.)
Дали воображает, что протоны и нейтроны суть ангельские элементы, ибо в небесных телах, поясняет он, содержатся субстраты субстанции, ведь именно по этой причине некоторые существа представляются мне столь близкими к ангелам — взять хотя бы Рафаэля и Святого Иоанна на Кресте.
«Температура Рафаэля — эта почти что холодная температура весны, которая в точности соответствует температуре Пресвятой Девы Розы».
И со всей степенной серьезностью добавляет: «Мне необходим идеал гиперэстетической чистоты. Меня чем дальше, тем все больше поглощает идея целомудрия. Это для меня непременнейшее условие духовной жизни».
Дабы объяснить ангельскую ориентацию Сальвадора Дали, ориентацию, которая долгое время оставалась демонической (но ведь и дьявол тоже ангел), не достаточно ли будет обратить взор к тому, что он, будучи еще совсем крошкой, имел привычку вместе с другими ребятами забавляться тем, что со всей силой, до боли в глазах надавливал себе на глазницы, стремясь вызвать ощущение фосфенов? Он называл это играть в то, чтобы увидеть ангелов.
Не достаточно ли здесь будет заявить, что все эти ощущения, как то подтверждает анализ, не что иное, как способ вновь обрести утраченный Рай материнской груди? Что мешает увидеть в этом знак некоего «предназначения»! Впрочем, в любом случае вполне вероятно, что, выражая себя таким образом. Дали смог избежать безумия, ибо никогда не утрачивал контакта с требованиями, которые предъявляло искусство. Более того. Дали ведь действительно верил в существование ангелов. Когда я спросил его, почему он в это верит, он ответил: "Какие бы ни выпадали на мою долю грезы, они способны доставить мне удовольствие лишь в том случае, если обладают полной достоверностью.
Следовательно, если уж я испытываю такое наслаждение при приближении ангельских образов, то у меня есть все основания верить, что ангелы существуют на самом деле".
По сути дела. Дали таким образом утверждает, что существует вполне четкая разница между тем, как он представляет себе ангела (в существование которого он действительно верит по указанным выше причинам), и тем Чудом, явившимся плодом его безудержной фантазии, которое Парацельс назвал «краеугольным камнем безумцев».
В этом самом Ангеле Сальвадор Дали не только находит себя, но и полностью владеет собой; не обретает ли он в нем самую прекрасную часть самого себя, того самого Незнакомца, который известен Богу и реализовать которого в себя есть наш святой долг?
До каких же пределов способен Сальвадор Дали проникнуть
в пределы Ангельского Рая, описанного Данте Алигьери? Это нам предстоит оценить.
"Как рой пчелиный,
То к цветам кидаясь, то вновь спеша
К себе вернуться в улей свой аромат добыче передать,
Он на цветок огромный, пестрый опустился,
Чтоб с лепестков его без теней вновь подняться
Туда, где навсегда царит его Любовь.
Живое пламя лик их озаряет,
Лишь крылья в золоте, все остальное
Сияет белизной белее снега".
Мы обязаны г-ну Жозефу Форэ, издателю Дон Кихота и Апокалипсиса, за разрешение воспроизвести это исследование оплакиваемого нами Отца Бруно, взятое из каталога, который был выпущен по случаю выставки в Музее Галейра в 1960 году.
