Илья Басс - Жизнь и время Гертруды Стайн
В высших слоях парижского общества гомосексуальное поведение зачастую скрывалось в силу принятой этики, необходимости оградить репутацию семьи и детей. Но даже если оно становилось известно, то носило лишь характер социального скандала и сплетен. Положение и связи предохраняли замешанных лиц от юридической ответственности. Для женщин средних и особенно низших классов проявление лесбийства могло повлечь за собой официальное наказание.
Большинство пар с нетрадиционной сексуальной ориентацией испытывали негативное отношение, как со стороны знакомых, так и родственников — отторжение, презрение, насмешки.
Профессор Техасского университета Сари Бенсток, описывая лесбийское общество Парижа, выделяет два характерных направления в образе жизни и поведения женщин-эмигранток в первой четверти XX века. Самый распространенный образ лесбиянки — женщина, стремящаяся выглядеть мужчиной: в монокле, смокинге, коротко подстриженные волосы, сигарета в руках. Термин ‘инверсия’, используемая этими женщинами для описания своих сексуальных наклонностей, означал гомосексуальное влечение внутренне, но с гетеросексуальными внешними атрибутами.
Другое направление характеризовалось открытым (обычно в своем социуме) признанием нестандартной сексуальной ориентации. Быть элегантно и модно одетой (и только в женскую одежду), быть женственной и привлекательной, обладать артистической жилкой — вот отличительные признаки этой группы. Натали Барни, ее лидер, поощряла неограниченную свободу поведения, лишь бы оно приносило удовольствия женщине сообразно ее фантазиям.
Гертруда и Элис не принадлежали ни к одной из этих групп и резко выделялись на их фоне. В первую очередь длительностью своего союза. Он продолжался около 40 лет и окончился только со смертью одного из партнеров, тогда как подавляющее большинство подобных союзов оказывалось недолговечным. И неудивительно, поскольку проявление лесбийства во многом было следствием неудачной гетеросексуальной любви. Иногда увлечение лесбийством носило протестный характер, направленный против мужского шовинизма (результат феминистских убеждений), а иногда и элементы эпатажа. Первая четверть XX столетия в Париже явила многие примеры тому.
Далее. В ту пору, при относительной свободе взглядов, гомосексуальные связи, однако, старательно скрывались от широкой публики. Гертруда и Элис открыто демонстрировали свой образ жизни (хотя и не афишировали его).
Они сумели отстоять независимость и держаться в стороне от всяческого участия в политических организациях, особенно феминистских. Для феминистского движения и его адвокатов семейная пара Стайн-Токлас представляла особую проблему, ибо, оставалась абсолютно не заинтересованной в женском движении за политические права и равноправие. Их никак нельзя было завлечь под знамена феминизма. Гертруда отчетливо представляла себе, что феминизм — идеология, теория, внутренние же отношения между людьми — практическая сторона жизни. Характерно, что в отличие от большинства лесбийских пар, в дружеский круг Гертруды и Элис входили главным образом мужчины.
Женщины сумели построить совместную жизнь по примеру традиционной гетеросексуальной семьи, где четко распределялись обязанности между мужем и женой. Гертруда обеспечивала финансовое благополучие семьи, отвечала за социальное положение и контакты, а Токлас вела хозяйство, следила за питанием, вела переписку, помогала печатать ее произведения, способствовала продвижению и известности своего партнера. На вечерах и приемах она — ‘жена’ — всегда присоединялась к женской половине гостей. В сочинении Поднимая живот, самого смелого, пронзительно лирического, остроумного текста о лесбийской сексуальности, найдем постулат «муж да ослушается своей жены».
Элис была музой Гертруды, поддерживала в ней уверенность в гениальности ее дарования. Во всем, что касалось своей роли в союзе, она проявляла безграничную преданность, продемонстрировав, каков, по ее мнению, должен быть эталон взаимоотношений семьи с друзьями и внутри семьи. Всем последующим поведением Гертруда доказала, что хорошо усвоила наставление Элис. Любое нарушение лояльности к одной из них со стороны друзей и знакомых вызывало немедленное и безоговорочное отлучение.
Ну, не повод ли такое распределение обязанностей и такие взаимоотношения для обвинения Гертруды в ‘мужском’ шовинизме? Так некоторые феминистки и поступили, укоряя Гертруду в ‘унижении’ Элис, чуть ли не в рабстве, что было абсолютной выдумкой.
Следует предостеречь от упрощения образа Элис, низводя ее до безмолвною и покорного исполнителя воли Гертруды. Как раз наоборот. Элис добивалась своего во всех вопросах, принципиально для нее важных. Это точно подметила еще Мейбл Додж:
Он [Лео] всегда испытывал особое отвращение, видя, как слабый покоряет сильного, как было в их случае. Элис делала все, чтобы сберечь Гертруде даже малейшее движение… обеспечив силу, движущую хозяйство, и Гертруда постепенно становилась беспомощной и взбалмошной, отвыкая что-нибудь делать сама[85].
Ее место около Гертруды еще только намечалось, а Элис уже предприняла шаги для устранения возможной соперницы — Гарриет. Девушка вместе с подружкой Керолайн собиралась на побывку в Калифорнию. Элис, оставшись наедине с Керолайн, без обиняков попросила ее позаботиться, чтобы Гарриет не вернулась обратно. Следующей жертвой стал Лео, за ним последовали и остальные.
Для несведущего или случайного посетителя улицы Флерюс 27, могло показаться, что из двух женщин одна — сильная, а другая — хрупкая, одна считает себя гением, а другая — ее тенью, лишь одна говорит, а другая — внимает. На самом деле во внутренних делах доминировала Элис, а Гертруда и в своем поведении и в своей работе следовала ее советам.
Вильям Роджерс, совершивший почти двухнедельное путешествие с женщинами по югу Франции после окончания Первой мировой войны, вспоминает постоянные стычки между его спутницами: «Стайн вела себя как шаловливый ребенок, ищущий любых приключений, а Токлас — как взрослая женщина, с постоянно поджатыми губами. <…> Если одна являла собой созидательную натуру, другая — необычайно практичную. Ego сидело на переднем сиденье… Alter ego — на заднем»[86].
Вспомним известный эпизод ссоры женщин, свидетелем которого стал Хемингуэй [Праздник, который всегда с тобой]. По всей видимости, он услышал резкую и не очень-то цензурную фразу из уст Элис, выговаривающую Гертруде. Да настолько резкую, что та покорно просила прощения. Гертруда однажды недовольно высказалась: «Ты всегда права. Разве ты от этого не устаешь?».
