Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной — 1-2 (военно-исторический сборник)
Вся эта информация активно «сливалась» в нейтральную прессу, откуда попадала и к союзникам. Вот случайное свидетельство — рассказ французского писателя Бориса Виана «Блюз для черного кота».
«Один из сутенеров предупредительно протянул ей газету с шапкой: „Дрезден разрушен до основания, около ста двадцати тысяч убитых“. — Люди-то ладно, меня это не трогает, — сказала, прочитав заголовок, старая кошатница, — но я не могу видеть, как страдает животное».
Кстати о животных:
«Слоны издавали леденящие душу вопли. Маленькая слониха лежала в загоне ногами кверху. Она была тяжело ранена в живот и не могла подняться. Другую, большую слониху взрывная волна перебросила через барьер. Она стояла на ногах, ее била дрожь. У меня не было выбора — я должен был оставить этих животных на милость судьбы. Я знал, что мне предстоит еще одно дело — возможно, самое трудное в жизни. „Леман, пошли к хищникам“, — позвал я. Мы сделали то, что обязаны были сделать, но сердце мое разрывалось».
(Отто Зайлер-Джексон, смотритель Дрезденского зоопарка)Да, хищники. Из семейства кошачьих. Простите за это маленькое отступление и давайте вернемся к пропаганде. Неожиданный подарок Геббельсу и его подручным сделал коммодор Королевских ВВС Колин МакКей Грирсон, который 16 февраля на брифинге для журналистов заявил:
«Прежде всего Дрезден и ему подобные города — центры притяжения для беженцев. Кроме того, через эти города идет движение на Русский фронт, с Запада на Восток, и они достаточно близко расположены от линии фронта. Полагаю, все это оправдывает бомбардировку».
Отвечая на дальнейшие вопросы журналистов, Грирсон сказал (не для протокола):
«Наша цель — уничтожить все, что еще осталось от германского боевого духа».
Агентство Ассошиэйтед Пресс разнесло его слова по миру, нейтралы заговорили о том, что союзники взяли курс на террористические бомбардировки — ив результате неумное поведение Грирсона в сочетании с усилиями геббельсовских пропагандистов привело к тому, что Дрезден стал «зоной особого внимания». Как будто это был первый город, разрушенный британской авиацией. Как будто в Гамбурге не погибли 40 тысяч человек. Как будто другие германские города от бомбардировок ничуть не пострадали (см. приведенный выше список).
Надо сказать, что британское общество относилось к массированным бомбардировкам Германии неоднозначно. Еще в 1944 г. епископ Джордж Белл, выступая в Палате лордов, требовал немедленно прекратить авианалеты на германские города. Он утверждал, что воздушная война аморальна, что она помешает восстановлению нормальных отношений с народами Европы. «Разве правительство не видит, что уничтожение городов угрожает самим основам цивилизации?» — спрашивал Белл.
На сей раз епископ промолчал, зато депутат Палаты общин Ричард Стокс, также убежденный противник массированных бомбардировок, засыпал правительство неудобными вопросами. В данном случае принципиальная позиция парламентария подкреплялась пусть непроверенными, но совершенно ужасающими сведениями о числе жертв. Именно это и заставило Черчилля написать тот документ, который я цитировал в предыдущем посте.
Правительство Черчилля (равно как ни одно из последующих британских правительств) не осудило бомбардировки. До конца войны оставалось несколько недель. Скоро доктор Геббельс покончит с собой, а продукция его ведомства будет объявлена преступной ложью. Почему же ложь о Дрездене живет до сих пор?
Не буду торопиться с ответом и попробую пойти по неверным стопам тех исследователей, которые недостаток цифр и фактов восполняют сравнениями и умозаключениями. Именно на арифметическом сравнении с результатами предыдущих бомбардировок основывалась первоначальная британская оценка потерь при налете на Дрезден — от 8200 до 16 400 убитыми и примерно столько же ранеными. Из чего при этом исходили? В расчет брались плотность населения города и площадь сожженного (будем называть вещи своими именами) района. А также германские данные о предыдущих потерях, которые до конца 1944 г. не афишировались и зачастую занижались. Так вот, площадь разрушений в Дрездене не так уж велика: 6,47 кв. км. Могли ли на этой площади погибнуть 135, а тем более 200 или 250 тысяч человек? Могли, но чисто теоретически. На практике бывает иначе. Так, 9 марта того же 1945 г. американские ВВС совершили массированный налет на Токио. Как и в Дрездене, использовались фугасные и зажигательные бомбы. В густонаселенном городе начался огненный смерч, который выжег 42 квадратных километра. По официальным данным японских властей, в результате этого налета погибли 84 тысячи человек. Ровно 2 тысячи на квадратный километр. Если принять на веру магические 135 тысяч, получится, что в Дрездене на один квадратный километр — 20 865 погибших. В десять раз больше, чем в Токио.
Да, Дрезден был не только плотно населенным, но и многоэтажным городом. Да, в нем находились беженцы — не полтора миллиона, как утверждал доктор Геббельс, и не миллион, но около 300 тысяч. И все же десятикратная разница представляется просто нереальной. Если же принять за основу те данные, которые называет Фридрих Райхерт, то показатель потерь на квадратный километр составит 3,86 тысячи. Почти вдвое выше, чем в Токио. И вот это похоже на правду.
8. Самый главный вопрос: каким образом ложь, запущенная геббельсовским ведомством, оказалась столь живучей?
Не подумайте, что современный дрезденский миф зародился в Интернете.
Он появился давным-давно, в эпоху бумажных книг и журналов.
Авторское право на миф принадлежит Дэвиду Ирвингу — британскому писателю, которого одни называют историком, другие отказали ему в праве на этот титул почти сорок лет тому назад. В начале 1960-х гг. Ирвинг написал для западногерманского еженедельника Neue Ileustrierte серию из 37 статей под общим заглавием «Как умирали немецкие города». Они стали основой для книги «Разрушение Дрездена», увидевшей свет в 1963 г. и с тех пор выдержавшей множество изданий на разных языках и под разными названиями. Именно в этой книге впервые появилось утверждение о 135 тысячах погибших.
На чем основывалось утверждение Ирвинга? Через много лет автору пришлось отвечать на этот вопрос перед судом, на процессе по делу, которое он сам возбудил против американки Деборы Липстедт, профессора университета Эмори. В ходе судебных заседаний и интенсивного обмена письмами между обвинением и защитой у общественности появилась редкая возможность заглянуть в творческую лабораторию популярного автора. Факты, имеющие отношение к Дрездену, собраны в XI главе окончательного заявления защиты. Следует отметить, что судья Грей, относившийся к Ирвингу с большой симпатией, воздержался от замечаний по поводу «дрезденской» главы.
