Станислав Зарницкий - Чичерин
— Ваша-а-а! Ура-а-а!
А потом у дворца состоялись парад и демонстрация.
Вечером того же дня в здании государственного театра открылась III сессия ЦИК СССР. На втором заседании с большим докладом о международном положении выступил нарком Чичерин.
— Англия, — говорил он, — может рассматриваться как наиболее влиятельная из капиталистических мировых держав. Но она начала испытывать растущее недовольство доминионов и поднявшееся на большую высоту национально-освободительное движение колониальных народов. Появилась серьезная трещина в англо-американских отношениях, пытается обособиться Франция, двойственную позицию заняла Япония, на которую давят совместно и порознь Англия и Америка, в обиженной позе стоит в стороне Италия, тужится занять подобающее место среди сильных мира сего Германия и т. д.
Нарком, нарисовав яркую картину международных отношений, вынес на суд сессии предложение о советской внешней политике, направленной на налаживание мирных отношений.
К докладу Чичерина был проявлен огромный интерес. Сильный и образный язык его выступления приковывал внимание слушателей, а внутренняя логика и стройность выступления втягивали в совместное обдумывание международного положения.
Доминирующим началом во всех последующих выступлениях наркома было требование о сохранении мира.
— Основное содержание нашей международной политики, — говорил он, — ее первый постулат, ее первое требование, — это глубокое стремление к миру. Это связано и с общими основаниями нашего строя, и с целым рядом моментов политической обстановки.
Нарком говорил, что СССР вступил в полосу новой истории, которую характеризует мирный поединок двух систем.
Почти каждый день Чичерин держал отчет перед трудящимися Тифлиса. Нарком увязывал прошлое с настоящим и рисовал картины будущего. Он щедро делился своими мыслями. Это были блестящие импровизации, которые навсегда погибли: ни один, даже самый талантливый репортер был бы не в силах передать выступление Чичерина, который не читал прописные истины по заранее написанной бумажке, а сердечно беседовал со слушателями.
Однажды Чичерин выступил на площади перед университетом. Было много молодежи — проходило объединенное студенческое собрание всех вузов и рабфаков Тифлиса. Встреча была по-студенчески горячей. Чичерин долго ожидал, пока стихнут приветствия.
— В XVIII веке, — говорил он, — задача дипломатии сводилась к привлечению на свою сторону того или иного государя, общественные же факторы лежали вне сознания деятелей международной политики. В настоящее время вести политику значит двигать общественными, особенно экономическими факторами. В этом отношении мы имеем перед нашими противниками неизмеримое преимущество — марксистский анализ. В настоящий момент, когда наш спор разрешается не силой оружия, наша борьба заключается в том, чтобы достигнуть превосходства в области экономического творчества. Мы должны показать, что наша форма хозяйства есть высшая. Тем, что мы показываем преимущества нашего строительства, мы получаем перевес в нашем международном положении.
Отдыхал ли нарком в эти дни, трудно сказать. Его видели то на одном, то на другом собрании, то за письменным столом, то у памятников древней старины.
Вечером 7 марта члены правительства выехали в Армению. Поездка по Закавказью совпала с третьей годовщиной провозглашения ЗСФСР. Это был праздник народов Кавказа.
Георгий Васильевич часто повторял изречение Плиния, которое запало в память еще с гимназических лет: «Стыдно жить в отечестве и не знать его». Теперь представился великолепный случай своими глазами увидеть часть своей Родины, и он жадно пользовался этой возможностью. Станция Шагали, Ленинакан, селение Капы, Эривань.
Почти все население столицы Армении вышло встречать прибывших.
После парада осмотр города. И снова в путь, и снова на каждой остановке выступления. Как писала «Правда», «крестьяне, узнав, что правительственный поезд следует обратно в Москву, спешат к железнодорожным станциям, иногда больше, чем за 50 верст, идут пешком. Кругом станций крестьянская масса задерживает поезд подолгу и приветствует правительство».
Поездка на всю жизнь осталась в памяти Чичерина. Спустя много лет он яркими поэтическими красками описывал места, которые ему удалось посетить:
«Сакартвело, край жизнерадостности и красоты, ты будешь тамада нашего пиршества. Одна мысль о тебе возвращает юность и наполняет радостью. Пламенный Хайястан, твоя величественная культура возрождается в республике трудящихся.
Древняя Антропатена греческих и римских историков, где с незапамятных времен поклонялись священным огням, ты поддерживаешь огни современного производства на всем пространстве нашего Союза. И тут же Горный Карабах, который перестал быть ареной нескончаемого кровопролития и стал вместо того звеном братства народа, и Нахичевань, ставшая аванпостом нашего Союза. Имя аджарцев перестало быть признаком гонимых, теперь ваш край — жемчужина нашего Союза. И те, кто знаком с приветливыми берегами Аджарии, говорили нам о Генуе среди красот итальянской Ривьеры, что Батум куда прекраснее.
Абхазия, эта древняя страна, снова значится в семье народов как братская часть местного и общесоветского Союза. Привет вам, горные орлы Северного Кавказа, привыкшие издавна умирать за жен, за детей и за горные ущелья и ныне сумевшие славно пронести красное знамя трудящихся через величайшие испытания господства белогвардейцев и дворян. Привет вам, горные партизаны красного Кавказа, прибавившие к славным страницам деяний ваших геройских отцов и дедов славные страницы борьбы за всеобщее дело трудящихся.
Многоязычный Дагестан с его неприступными высотами, глубокими ущельями и древними памятниками, доблестная Осетия, мужественная Ингушетия, и вы, непобедимые адыге, и страна геройских боев Чечня, и упорный в труде Карачай, привет вам вольнолюбивые народы, в нашей республике свободного труда и свободных национальностей…»
Росло уважение широких масс к Чичерину. 5 мая 1925 года его выбрали почетным членом Бакинского Совета. 19 мая Кубанский окружной исполком избрал его почетным казаком. 10 июля Чичерин стал почетным студентом Коммунистического университета нацменьшинств Запада и т. д.
За время поездки накопилась огромная почта. Нарком занялся чтением неотложных материалов.
В мировой политике не бывает застоя, как не бывает и бесследных событий. Чичерин не оставлял без внимания даже самые незначительные из них. У него было поразительное чувство интуиции, основанное на глубоких знаниях процессов международного развития. И часто малозначащие события при вдумчивом отношении помогали вскрывать взаимозависимые явления мировой политики.
