Александр Гамов - Непарадные портреты
Потом Васька звонит: «То, что ты думаешь, ничего такого не будет. Вылетай». Прилетаю: как корова языком слизнула — никого. Только партнеры — Васька Шукшин, Юрка Никулин — и я. Всех жен с детьми отправили. Решили пощадить мое банкротство в замужестве. Я говорю: «Ой, Вась, зачем это, я же совсем не это имела в виду, пускай бы они шатались».
— А Лидия Федосеева, вдова Шукшина,похоже, на вас обижена.
— Да тут такая путаница возникла. Когда я первый раз обнародовала эту историю, назвала имя Васиной невесты — Лида. Только это не Федосеева была — с ней он познакомился позже, когда уже порвал отношения с той подругой. А Лида почему-то на свой счет приняла. Но никогда у меня ни одного романа не было ни с чужими женихами, ни с женатыми мужчинами. Женатый человек для меня вообще не мужчина. У меня ни перед одной женщиной нет такого состояния, чтобы я не могла ей в глаза посмотреть... Если и заводила романы — то только с холостяками. Да и мало их было у меня, романов. Могло быть и больше. Но я способна на отношения только по высокой любви, по-духовному.
«Сына я не уберегла»
— А сын часто бывал с вами в экспедициях?
— Я Вовку в первый раз с собой взяла, когда он в 9-м классе учился. Жара 50 градусов, я целый день на съемках. Отправила его в Москву, вот в это время, получается, и начала терять сына. Без присмотра жил, папа не соизволил приходить, мы ж были в разводе давным-давно.
— Что, совсем один оставался дома?
— Была женщина чужая за деньги, мать одной из моих подруг. Короче, в самый зеленый подростковый период попал в гвардию испорченных людей. Они в той же школе учились. Я ведь сначала даже радовалась, что он с этими мальчиками дружил. Даже когда мне начали говорить про наркотики — не верила: мы ж и знать не знали про такую заразу. А потом уж, когда сначала один из друзей умер, потом второй, — уж поздно было. Только я знаю, какой он был тонкий, нежный, человеколюбивый. В чем-то он был глубоким человеком, но куда его эта глубина увела... Я уверена, он был бы хорошим рабочим. Дед его, Славкин отец, был хорошим механиком по швейным машинкам. И Володя говорил — я хотел бы работать с дедушкой на фабрике.
Ошибка наша, что мы его в актерство втянули. Когда поступал на актерский факультет ВГИКа, Тамара Макарова звонила мне, говорит: «Володя будет средним актером, нужно ли это тебе?» Я говорю: «Нет, не нужно». Сказала Славке Тихонову. Так он взял и устроил его в Щепкинское училище.
Мягкий был Володя, нетвердый, поддался компании. Прохладновато относился к отцу, а меня он любил. Маленьких детей любил, зверюшек, птичек. Примета такая народная есть: если птица в окно бьется, недобрую весть несет. Я на кухне стояла — вдруг стриж прямо в стекло как ударится — у меня аж сердце захолонуло, наверное, с Вовкой плохо. А у него уже бывали приступы. Сорвалась, поехала к нему — лежит на кровати, хрипит... Не дай Бог кому такое пережить.
«Если бы не Путин, я бы упала»
— Нонна Викторовна, любят вас зрители...
— Это правда, ко мне простые люди всегда хорошо относились. И раньше, когда ездили на встречи со зрителями, другие артисты даже обижались — меня такими овациями встречали! Мало того, когда Наташа (сестра) приезжала со съемочной группой фильма про Будулая на Дон — она была художником по костюмам — туда, где мы раньше снимали картину «Возврата нет», так там люди приходили смотреть на «сестру Нонны». И еду, как мне когда-то, приносили: сало, яйца.
Клара Лучко сильно ревновала... Из Казахстана мужик постоянно в любви признается. Я ему говорю — не надо. Это же межгород, дорого ужасно. Жена его говорит: жить он без вас, Нонна Викторовна, не может, вы у него свет в окошке.
Жители Махачкалы просят: «Приезжайте, поддержите нас, а то тут такой бандитизм!» Из Израиля звонят: «Поднимите нашему народу дух!» Я говорю: «А нам кто дух будет поднимать?» А недавно земляки вручили диплом — Нонна теперь почетный гражданин города Ейска. Я же играю одну роль всю жизнь — моя героиня просто попадает в разные предлагаемые обстоятельства. А героиня моя — это Народ, с большой буквы. Не Анна же Каренина...
— Нам кажется, сущность у людей одна, независимо от сословия.
— Нет, люди разные: вы же с кем-то дружите — а с кем-то нет, кого-то любите — кого-то нет. Значит, не твое кровообращение, настройка не твоя. Старые соседи из дома на Рублевском шоссе, где я раньше жила, до сих пор звонят, ходят. А другая семья — я с ними не общалась. Жена такая генеральша типичная с шестимесячной, все время бочком-бочком. И вдруг в самый последний момент, когда мы переезжали на новую квартиру и начали наши вещи выносить, а она пол в коридоре метет — говорит: «Как жаль, что вы уезжаете». Я говорю: «Почему, мы же с вами и не общались?» Она, подметая: «Ну как же, зато ложишься спать и знаешь — за стеной талант спит»!
— Не холодно в панельном доме на первом-то этаже?
— Да нет, нормально, ноги только подмерзают. Может, в кирпичном, сталинском или вроде того, полы потеплее, мы бы не отказались, а где его возьмешь, такой дом в Крылатском? Чубайс вот медицинский полис сделал.
— Да что там, сам Путин в любви объяснился...
— Это когда он мне орден в Кремле вручал... Он же меня тогда спас — на глазах у почтенной публики. Я в то время очень серьезно заболела. Начались у меня падения — ни с того ни с сего, ничего не болит — и вдруг упала.
И тут меня вызывают в Кремль. Идем вместе с сестрой. И вот я на ковровой дорожке — и раз — падаю прямо на президента. Он подхватил за руку, сильный — удержал. А никто ничего не заметил — у меня в руках букет был. Он вышел, провел рукой по плечу и надел этот орден. И обратно я уже резво побежала. А позже, когда раздали шампанское, подошел к нам. Я встала, говорю: «Знаете, как я вас люблю». А он мне: «А если бы вы знали, как я вас люблю!» Через некоторое время загремела в больницу. А с Путиным больше мы не встречались.
Про коммунизм и валенки с галошами
— А правда, что «Печки-лавочки» Шукшин писал на вас?
— Ну да, откровенно. Знал об этом Тихонов, знала я, знали мои подруги. И когда приехали в экспедицию снимать фильм «Русское поле», поставили чемоданы — «Мордюкова, к телефону!». Я подхожу — это Василий. «Нонна, помнишь, я говорил тебе про картину “Печки-лавочки”? Так я уже запустился». Я говорю: «Вася, ты меня ранил, ты меня просто прострелил! Я для тебя на край света! Но тут же главная роль — ни одного кадра без меня нету. Это мне если приехать — всю съемочную группу останавливать надо. А ты знаешь, как дорого стоит фильм».
И он на эту роль жену Лиду взял. Она тогда только недавно родила, еще не совсем оправилась, полноватая была. Но у нее типаж народный, и актриса она хорошая. Они очень друг другу подошли.
