Роберт Лейси - Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон
Тетушка Эди и дядя Расс Остин из Филадельфии были знакомыми семьи Келли и соседями по Оушн-Сити. Это была шумная, смешливая пара, без которой обходилась редкая вечеринка на Генри-авеню. Остины не были кровными родственниками Грейс, однако она привыкла называть их не иначе как «тетей» и «дядей», причем дядя Росс считал эту связь настолько прочной, что, когда в августе 1955 года Остины прибыли в Канны, он счел нужным связаться с Ренье. Супружеская чета проводила в Европе летний отпуск, и тетушка Эди горела нетерпением попасть в Монако на благотворительный бал, проводимый Обществом Красного Креста. Обычно это событие становилось на Ривьере гвоздем сезона. Дяде Рассу было известно, что во время Каннского фестиваля Грейс представилась возможность лично познакомиться с Ренье. Вот почему, когда консьерж в гостинице сказал им, что билеты на бал, увы, распроданы все до единого и парочке заморских туристов нечего даже и надеяться, американцы знали, что им предпринять. С удивительной беспардонностью, которой, на ее счастье, не хватало t Грейс, дядя Расс позвонил во дворец, чтобы выяснить, не сможет ли князь принять их. В семье Келли до сих пор содрогаются при мысли о смелой выходке Эди и Расса. «Позднее мы узнали, что Ренье незадолго до этого сделали операцию аппендицита, — вспоминает Элис Годфри. — Один из его банков (а именно Монакский банк благородных металлов) был на грани банкротства, а Аристотель Онассис прибрал к рукам казино. И вот представьте себе, что в этот момент звонит Расс Остин, чтобы сказать, что у него, видите ли, возникли проблемы».
Просьба дяди Расса в конце концов попала на стол к отцу Такеру, и проворный капеллан не стал понапрасну терять время. Он сел в машину и поехал в Канны, чтобы лично вручить Рассу Остину два приглашения на бал и поздравления от князя Ренье. После этого семидесятитрехлетний священник устроился поудобнее с Остинами на диване и с ловкостью бывалого исповедника выудил из супругов все, что им было известно о Грейс: кто ее родители, какого они происхождения, как называется их приход. Ему не пришлось дважды задавать один и тот же вопрос: Остины выложили все как на духу. Кое-кто в Монако недолюбливал отца Такера, считая, что он сует нос не в свои дела и, обладая каким-то зловещим влиянием, помыкает князем как ему вздумается. Такера частенько сравнивали с Распутиным, и поэтому, когда в начале 60-ых карьера княжеского духовника резко оборвалась в связи со скандалом, связанным с мальчиками-хористами, многие уверовали, что правильно делали, когда не доверяли ему. Но к этому времени Франсис Такер уже успел войти в историю как устроитель самого нашумевшего брака и самого пышного бракосочетания в католическом мире и поэтому более чем выполнил возложенную на него Ватиканом миссию, с которой и прибыл в княжество в 1950 году.
Отношения между католической церковью и правящей династией Монако начиная с 1858 года отличались особой близостью. В тот год местный епископ отмел опасения пра-пра-прадеда Ренье Шарля III, будто рулетка, запрещенная повсюду в Европе, подозрительно смахивает на порочный и потому недозволенный вид досуга — азартные игры. При правильной организации дела, успокоил князя епископ, азартные игры вовсе нельзя считать грешным занятием, и доказал это, освятив вновь открытое казино. Молитвы епископа были услышаны и нашли свое подтверждение самым поразительным образом. Казино в Монте-Карло, которое открылось 13 мая 1858 года, стало ключевым пунктом в современном облике княжества. Оно не только принесло процветание правящему семейству Гримальди, но и жизнь без налогов всему населению. А посему вполне справедливо, что церкви тоже полагалось от этого пирога, и этот «кусочек» нашел свое воплощение в виде грандиозного мраморного собора, возведенного на скале по соседству с княжеским дворцом. Именно в продолжение этой традиции многолетнего сотрудничества отец Такер в 1955 году взял на себя смелость заняться поисками достойной невесты для своего хозяина, к которому он обращался не иначе как «мой повелитель-князь». В результате Эди и Расс Остины удостоились чести посетить не только бал Красного Креста. Отец Такер пригласил их во дворец на чай с самим князем.
Неудивительно, что в последующие годы тетушка Эди и дядя Расс начали рассматривать знакомство, которое в 1955 году им удалось завязать с князем Ренье и его капелланом, как отправной момент величайшего романа столетия, считая, что именно их инициатива повлекла за собой развитие событий. В то время никто не подозревал, что Грейс и Ренье уже состоят в переписке и поэтому так или иначе нашли бы способ встретиться друг с другом. Однако время и место этой встречи — несомненно, дело рук Остинов и отца Такера, который договорился с ними, что сделает Филадельфию важной остановкой в маршруте князя во время визита в Америку. Остины ответили на гостеприимство Ренье, пригласив его на ланч у себя дома, в Америке. Затем планировалось нанести визит на Генри-авеню — на традиционное рождественское торжество семейства Келли. Тетушка Эди взяла на себя обязанность подготовить Грейс к этому событию.
— Он такой милый человек, — сказала она Грейс, — и будет рад снова с тобой встретиться.
Эди позвонила по междугороднему телефону и застала Грейс врасплох. Актриса была занята на съемках «Лебедя» и поэтому старалась уклончиво отвечать на вопросы, касающиеся князя Ренье.
— Он невысок ростом, — сказала она. — Я встречалась с ним, — и всем своим тоном давала понять, что встреча не произвела на нее особого впечатления.
— Ну… — не унималась тетушка Эди, — он был бы рад снова встретиться с тобой. Я ни за что не стану приводить его с собой, если ты не пообещаешь мне, что будешь приветлива с ним. Мне меньше всего хотелось бы, да ты и сама знаешь, холодного высокомерия и деланных любезностей.
«Я уже по собственному опыту знала, — объясняла тетушка Эди, пересказывая эту историю, — что Грейс умеет уничтожить вас одним взглядом».
— Ну хорошо, тетя Эди, — ответила Грейс, стараясь не выдать внутреннего волнения. — Я буду с ним приветлива.
Джон Почна был главным советником Аристотеля Онассиса по правовым вопросам. Выпускник Гарвардской юридической школы, он был членом коллегии адвокатов Нью-Йорка, Массачусетса и Коннектикута. Онассис, узнав о предстоящем в конце 1955 года визите князя Ренье в Америку, предложил своего адвоката в качестве одного из сопровождающих лиц. Почна мог пригодиться для какой-нибудь юридической консультации, а кроме того, Онассис в его лице получил зоркого стража на тот случай, если князя Ренье и отца Такера занесет куда-нибудь не туда. Почна уже провел некоторое время в обществе Ренье, и, надо сказать, князь не произвел на него особого впечатления. Князь был довольно расточительным игроком в гольф (за один раз он мог спокойно потерять с полдесятка мячей), и язык не повернулся бы назвать его ловким на теннисном корте. Ренье было практически невозможно увидеть в шортах. Крепко сбитый великан Почна, который ростом и сложением представлял собой почти точную копию Джека Келли, свысока поглядывал на коротышку князя. Адвокат особенно переполошился, когда во время визита в Париж Ренье взял его с собой в Cage аuх Folles — ночной клуб, знаменитый своими переодетыми в женское платье гомосексуалистами. «Это был обшарпанный театрик, — вспоминал Почна, — переполненный водителями грузовиков и прочей шушерой, тискавшей друг друга на протяжении всего вечера». Однако, по мнению Почны, князь гомосексуалистом не был.
