Крисанн Бреннан - Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом
Мы поехали на вечеринку, оставив наших детей с няней моей сестры: надежной, заботливой женщиной, у которой были свои собственные дети. Я впервые доверяла заботу о своей дочери кому-то не из своей семьи: до этого я лишь раз оставляла Лизу на попечение своему отцу и его жене на пару часов, а когда мне время от времени нужно было сходить в магазин, опеку над ней брала моя сестра. Возможность выйти в люди придала мне сил, и в тот Хэллоуин я почувствовала благословенный воздух свободы. Стесненная тем, что до этого момента я почти все время сидела дома, я поначалу не могла уловить настрой и стать своей на вечеринке. Однако со всем этим попкорном, сальсой, сангрией и музыкой, танцами и смехом у меня только начало получаться, когда приехала няня с Лизой. Моя дочь плакала не переставая, так что все лицо ее стало свекольно-красного цвета. Няня безрезультатно успокаивала ее три часа. И так как никто на вечеринке не отвечал на телефонные звонки, она решила привезти ее ко мне. Лиза разревелась еще сильнее, когда ее передали мне, ведь мое лицо было до неузнаваемости изменено белой краской и сеткой. Поэтому Кэтти, как мать-настоятельница, взяла в ту ночь опеку над Лизой на себя, и та наконец перестала плакать. Ох, эта ее сила воли: плакать в течение трех часов подряд! После этого я не допускала, чтобы она плакала больше чем пару минут. Я не могла без боли в сердце наблюдать за ее страданиями, хотя Марк не прекращал заверять, что плохое должно произойти несколько раз, прежде чем в душе ребенка останется рана. Он продолжал говорить: «Дети быстро оправляются от огорчений. Она в полном, полном, полном порядке».
* * *Когда у тебя ребенок, тебе нужны ресурсы. Так как дети – явление материальное, тебе нужны материальные средства. Но когда я задала вопрос о деньгах Стиву и Кобуну, они оба отреагировали так, словно я была пустым местом, жужжащей мухой, надоедающей им. Довольно сложно полностью описать тот эффект, который они на меня произвели, поскольку они общались со мной с помощью тишины – игнорируя меня – намного чаще, чем с помощью слов. Однако я ничего из этого не забыла.
Я провела в Идиллвилде около шести недель, когда позвонил Дэниэл Коттке. Он сказал мне, что люди спрашивают Стива, почему он просто не даст мне денег, на что Стив отвечал в таком духе: «Ей не нужны мои деньги. Она просто хочет меня».
Я была потрясена, когда услышала это – особенно потому, что даже Дэниэл, который был в курсе происходившего, казалось, был готов поверить. Как они могли настолько сильно ошибаться? Ежедневные заботы и уход за маленьким ребенком занимали все мое время, а отсутствие средств вгоняло в депрессию. В этой суматохе Стива меньше всего заботило удовлетворение моих потребностей. В то время моя нервная система сильно пострадала от низости Стива, и я была слишком подавлена, чтобы даже думать о нем в таких категориях.
Позднее я задавалась вопросом, не был ли Стив обижен, что я не страдала по нему? Делать заявления, суть которых полностью противоречила истинному положению вещей, однозначно было в его духе. Правда же заключалась в том, что я не хотела наносить вред траектории развития Стива, поскольку я, несмотря на все, радовалась за него и его потенциал. Мне нравилась моя собственная креативность, и я делилась этим типом радости с остальными – включая Стива. Особенно со Стивом. Я не собиралась мешать ему добраться до своей цели. Мне просто требовались деньги. Это был просто его очередной ошибочный и возмутительный комментарий.
Я пыталась осознать эту новую несправедливость, распространяющуюся вокруг, – что единственное, что я хотела, это Стива. Пока я держалась в тени, меня беспощадно выставляли в неприглядном свете. Любыми средствами Стив пытался изобразить себя не только желанным, но еще и принципиальным, хотя на деле он показывал: «Нет, я не собираюсь вести себя ответственно по отношению к моему ребенку или его матери».
Я была предоставлена самой себе, и мне приходилось прилагать большие усилия, чтобы твердо стоять на ногах и справиться со всем, что навалилось. Поначалу я опустила руки, позже активно стала просить поддержки других людей, ведь без помощи добиться успеха почти невозможно. Будь Стив добрее, все было бы иначе: и жизнь Лизы, и мое счастье, и благополучие его самого. Хотя, возможно, один человек все же был. Мне рассказывали потом, что Майк Скотт из Apple много раз говорил, что Стив должен дать мне денег, когда почти все остальные представители высшего руководства советовали игнорировать меня или бороться, если я попытаюсь в судебном порядке решить вопрос об отцовстве. (Много лет спустя, когда я рисовала фрески в доме Рональда Макдональда в Пало-Альто, Майк Скотт был единственным представителем Apple, чье имя я узнала на доске с именами доноров.)
Было сложно поверить, что кто-то попытался образумить Стива, когда мое мнение никого не интересовало, а Стив использовал свой авторитет против меня, чтобы и дальше заставлять меня молчать. Он даже говорил мне и остальным, что «если бы я мог просто помогать Лизе, а не Крисанн, то я бы с радостью давал деньги». Это стало началом его деятельности по созданию раскола между мной и моей дочерью. Думаю, Стив создавал образ злодейки-меня, бессознательно считая, что если у него не было заботливой, любящей матери, он должен помешать и тому, чтобы у Лизы была такая. Он хотел, чтобы Лиза принадлежала к его клубу.
Спустя значительное количество времени, когда Стива выгнали из Apple, он многократно извинялся за свое поведение. Он говорил, что никогда не брал на себя ответственность, когда следовало, и что он сожалеет по этому поводу. Он даже сказал мне: «Это не вина Кобуна. Во всем этом виноват я». (Хм-м, я становлюсь подозрительной, когда люди, занимающие высокое положение, заявляют, что берут на себя всю ответственность. Что скрывается за этими словами?) Однако затем Стив сказал, что ему нравится, как я воспитываю ребенка, и ему очень жаль, что я не была его матерью. Мы стояли на моей кухне, я к нему спиной, когда он произнес эту фразу, и я подумала: «Ух ты, какое откровение». В тот день я поняла, почему он был мной впечатлен. Не потому, что я идеальный родитель. Я простой человек со множеством недостатков. Но я научилась, пока Лиза росла, уделять внимание хорошему воспитанию и обучению, обеспечивать ее развитие, чтобы дочь была довольна жизнью и счастлива.
Однако раскаяние Стива было недолгим. Возможно, он и оценил мою заботу о Лизе, но, вернувшись в девяностые в Apple, он вернулся и к прежней эксцентричной ненависти ко мне.
* * *На протяжении нашего знакомства с Дэниэлом я наблюдала, как он то восхищался Стивом, то приходил в шок от его действий. Видимо, мы с Дэниэлом испытывали схожие чувства, наблюдая, как Стив становится все более могущественным. Самое интересное, что иногда Дэниэл верно разоблачал суть перемен, которые происходили со Стивом.
