Владимир Сысоев - Анна Керн: Жизнь во имя любви
В 1930–е годы Павел Дмитриевич Львов, проживавший после революции в Торжке, передал Государственному литературному музею большое количество документов, среди которых находились письма Л. Ф. Достоевской, детей А. С. Хомякова, земских и общественных деятелей Ново–торжского уезда Тверской губернии, а также портреты С. Д. Львова и А. М. Языкова и несколько десятков фотоснимков находившихся в уезде дворянских усадеб. На одной из фотографий, сделанной в Митине, на парадном крыльце дома Львовых запечатлены хозяева усадьбы и их гости. Из сопроводительной записи Львова следует, что на дрожках восседает Николай Сергеевич Львов, а женщина, сидящая справа у окна и подпирающая подбородок рукой, – Анна Петровна Маркова–Виноградская; рядом с нею с книгой в руках – Александр Васильевич. Фото Львов датирует 1864 годом; значит, и в этом году Марковы–Виноградские гостили здесь[74].
В письмах О. С. Павлищевой сыну, посланных в конце 1866 года, уже не слышно раздражения по поводу старой приятельницы – напротив, они проникнуты грустью:
12 декабря: «Я тебе говорила, кажется, что старые Вино–градские жили в агрономической школе в 10 верстах отсюда, но время от времени они сюда приезжали и заходили ко мне всякий раз; мне так всегда было приятно видеть эту добрую Анну Петровну, а теперь они устраиваются на жительство в окрестностях Твери, в деревне Львовых. Эта новость меня так огорчила, что насилу я удержала слёзы, когда мне сказал об этом Александр; она придёт ко мне для того лишь, чтоб попрощаться, – и наверняка уж нам не свидеться – он в отставке получает полный пенсион 2 000 рублей (однако сильно прихвастнул! – В. С.), слава богу, что обеспечены, вот что значит протекция, без неё куда плохо бедным людям».
18 декабря: «У меня была Виноградская и обещала ещё побывать на днях, чтоб проститься, лучше бы не приезжала, она меня так любит, что грустно думать, что мы с ней больше, вероятно, не увидимся…»
24 декабря: «20–го г–жа Виноградская приезжала со мной попрощаться и сидела до моего обеда, я дала ей прочесть твоё письмо, в котором ты говоришь такие приятные ей вещи, это доставило ей большое удовольствие, и она хотела писать тебе, чтобы тебя поблагодарить; как добры они все со мной, мои старые подруги, душа моя всегда с ними отдыхает, потому что я знаю, что они меня любят»[75].
В 1867–м – начале 1868 года Марковы–Виноградские жили вместе с сыном Александром, овдовевшей в 1861 году дочерью Анны Петровны Екатериной Ермолаевной Шокальской и внуком Юлием в Ковно в доме Синайского, но чувствовали себя там не слишком комфортно. Сын Марко–вых–Виноградских летом 1867 года ездил на лечение в Эмс. Супруг нашей героини в начале 1868 года записал в дневнике: «Единственный дом в Ковно, с которым мы были близко знакомы, дом вице–губернатора Фёдора Ильича Львова, распался, и у нас с Ковно нет никаких связей».
С «домом Львова» произошла история, с одной стороны, трагическая, с другой – совершенно в духе романов. Ф. И. Львов, с 1865 года служивший ковенским вице–губернатором, был женат на Аглае Николаевне, урождённой Толстой, и имел пятерых детей. В 1867 году в губернском городе появился Владимир Дмитриевич Рокотов, имевший за плечами училище правоведения, службу в лейб–гвардии Преображенском полку, а после выхода в отставку – пост предводителя дворянства Великолукского уезда. Умный и широкообразованный, с блестящими актёрскими данными, он произвёл на вице–губернаторшу сильное впечатление. Их любви не помешало даже наличие у Рокотова жены и троих детей в Псковской губернии. Когда Львову стало известно о романе жены, он вызвал Рокотова на дуэль. Узнав о предстоящем поединке, Аглая Николаевна бросилась к Рокото–ву, умоляя не стреляться. Тот послал вице–губернатору записку: «На дуэль явлюсь, но стрелять не буду, стрелять можете вы, я – противник убийства». В результате 28 января 1868 года Львов застрелился. Аглая Николаевна переехала с Рокотовым в Киев, но не могла вступить с ним в брак до смерти его супруги.
Летом 1868 года через Андрея Николаевича Муравьёва, проживавшего в Киеве, Марковы–Виноградские стали хлопотать о новой должности для сына Александра. 13 августа 1868 года на занятые у Рокотова 592 рубля семейство переехало из Ковно, «несчастного для нас места», в Киев к брату Анны Петровны Павлу, а Екатерина Ермолаевна с сыном уехала в Петербург.
Павел Полторацкий за восемь лет до того оставил жену и жил в Киеве с Любовью Львовной Прокофьевой. Историю их взаимоотношений ехидно пересказал в дневнике муж Анны Петровны: «Павел Петрович Полторацкий, снюхавшись при посредстве лубенских барышень–прелюбодетельниц с девицею Прокофьевою, поручил доктору Котлубовскому выкрасть её с хутора родительского и доставить к нему». Доктор привёз Любу в Хорол и сдал с рук на руки кавалеру. На некоторое время парочка укрылась в Петербурге на квартире в Затибененом переулке, где жила сестра Полторацкого Елизавета Петровна Решко со своим племянником, кадетом Павлом Квиткой. Затем влюблённые перебрались в Киев, где Полторацкий купил на имя Любы дом.
Через два месяца после пребывания в семье шурина А. В. Марков–Виноградский с горечью отметил в своих записках: «Досадно, что они (родственники жены. – В. С.) не понимают моей поэтической, симпатично оригинальной, любящей и умудрённой мышлением старушки, нашей милой мамаши. Они ей оказывают почтение, снисхождение, а ей нужна только любовь. Какие глупцы! Они не соболезнуют тому, что она почти ничего не видит и очень этим несчастлива, так как не может читать, писать, работать, что наполняло её жизнь и чем она была счастлива, и смотрят на неё как на капризную старуху. Бессердечные пошляки! Я заметил: кто не понимает, не любит моей жены и не сочувствует ей, тот очень пошлый, бездушный, сухой, холодный эгоист».
Не ужившись с братом Анны Петровны, семейство вынуждено было перебраться к Владимиру Дмитриевичу Роко–тову. После смерти первой жены от холеры он получил обратно в качестве наследства оставленное ей когда–то при разъезде состояние; на эти средства он открыл в Киеве народный общедоступный театр, где ставил пьесы Шекспира, Мольера, Островского, и стал издавать газету «Киевский вестник». 19 апреля 1871 года Рокотов, наконец, официально зарегистрировал брак с Аглаей Николаевной.
Позже Рокотов переехал с семьёй в Новочеркасск и организовал там театр. Однако вскоре это начинание Владимира Дмитриевича прогорело, после чего он стал колесить по России. С 1886 года он являлся режиссёром Псковского общества любителей музыкально–драматического искусства, ставил спектакли и сам принимал в них участие. В 1888 году Рокотов дебютировал в Александринском театре, после чего прослужил в нём с мизерным окладом в 68 рублей до конца своих дней.
