Иван Киреевский - Том 3. Письма и дневники
30 августа
Был у обедни.
Рейтерн.
Кошелев.
Писал об училище.
31 августа
Читал Vinet.
Писал об училище[276].
Зедергольм.
Боль в животе.
1 сентября
Чиновник из палаты.
Ездил в палату.
Газеты.
Молебен.
Чаадаев.
Маминька.
2 сентября
Vinet.
Кошелева.
Вечер внизу.
Лег поздно.
Шахматы.
3 сентября
Вине. Много у него таких мыслей, которые я почитал своею исключительною собственностию, а между тем они уже были сказаны им тому 10 лет и, что еще для меня удивительнее, не произвели никакого заметного действия на современное мышление. Может быть, та сила, которую я в них чувствую, лежит не в них отдельно, но в цельной совокупности всего воззрения, к которому они принадлежат. Многое у него сказано прекрасно. Другое слишком нарядно. Для характера степенного излишняя изысканность украшений не к лицу. Светлое не то, что яркое. Прекрасное унижается изукрашенностью. Светлая радость христианина возникает из молитвы: она блестит, но только в слезе умиления, а не в мишуре жизненной прихоти.
4 сентября
Встал поздно, потому что ночью до 3 часов лечил Наталью Петровну.
Кошелев.
Монах из Кожеезерского монастыря[277].
Потулов.
Две истории о двойном следе.
Раскрытие мощей Феодорита[278].
5 сентября
Наш процесс.
Письмо от Плахова.
Ездил с женой искать подарка для Жуковской.
Ввечеру был у Жуковской.
6 сентября
Был у обедни.
Кутуков.
Был у Кошелева. Он читал мне некоторые свои замечания о книгах и другие мысли. Он пишет свое суждение о тех книгах, какие читает. Прекрасная привычка. Но в таком деле лучше суждения самое изложение книги. Кошелев выучился прекрасно писать.
Потом были у маменьки и от нее получили «Странствующего жида» Жуковского.
7 сентября
Был в Губернском правлении.
Потом целый день занимался нашим процессом. Скучно и пусто. Человек пустой — это тот, кто значительность жизни проморгал, или прозевал, или прокутил, или прохвастал, или проспал, или прокурил, или промотал.
8 сентября
Был у обедни.
Письмо к Осину.
Читал «Агасфера», читал с сердечным восхищением, и хотя сказка основание этой поэмы, и сказка нелепая, у нас даже не народная, — однако к этой сказке положено столько прекрасного, столько истинного, что ее нельзя читать без глубокого умиления. Завязка внешняя осталась необъясненною. Для чего Агасфер сходится с Наполеоном — до сих пор непонятно. Но внутренняя завязка, кажется, заключается в том, чтобы представить, как благодать мало-помалу проникает в душу, оттолкнувшую ее сначала. Агасфер представляет человека вообще, обращающегося к Богу. Но в конце поэмы состояние души его представляет, кажется, личное, собственное состояние души его поэта, и тем еще драгоценнее для нас, особенно когда мы вспомним, что последние строки были диктованы в последние дни его жизни. Вечер был у Кошелевых.
9 сентября
Ездил утро по делам.
Читал Vinet.
Ходил после обеда.
Зедергольм.
Читал Vinet.
10 сентября
Был у Жуковских.
11 сентября
Ездил к священнику Беневоленскому.
Осматривал вместе с Жуковскими церковь Василия Блаженного.
Корректура Исаака Сирина.
12 сентября
Ходил пешком к Шевыреву.
Корректура.
13 сентября
Был у обедни.
Vinet.
Жуковская. Она рассказывала нам со всеми подробностями свое первое знакомство с Жуковским до самого замужества. Очень интересно. Истина ее рассказа подтверждается тем, что он совершенно, даже во всех мелочах, совпадает с тем, что Жуковский писал о себе и о своем знакомстве с нею в большом окружном письме, которое он прислал в Россию к своим друзьям тотчас после своей помолвки[279].
Оба рассказа друг друга объясняют и дополняют. Особенно из ее рассказа можно было узнать то, что, видевши Жуковского, пока сама была еще ребенок, уже мечтала об нем как о своем суженом. Потом эта мечта ее дошла до страстного состояния, так что прежде чем кто-нибудь заметил в ней это чувство, она уже твердо себе положила: быть его или ничья. Потом, когда она в первый раз говорила об этом с своею матерью, то это было в то самое время, когда Жуковский говорил о своем чувстве к ней ее отцу, — за несколько тысяч верст, то есть в Петербурге. Кроме этой истории рассказывала она еще подробности о предсмертном видении Жуковского. Это было в ту минуту, когда их дети приобщались, а он сам готовился приобщиться. Он видел, как сказывал ей, Самого Господа Иисуса Христа подле детей. И с тех пор, — прибавил он, — я нахожусь у ног Его. С этой минуты его тоска и беспокойство кончились. Он до конца уже был спокоен. О видении же своем сказал еще, что желал бы поговорить об этом с кем-нибудь, кто имеет в таких вещах опытность. И после говорил об этом со священником, приобщавшим его.
14 сентября
Был у обедни.
Vinet.
Ходил гулять вместе с Натальей Петровной. Видел печальную свадьбу.
<зачеркнуто>, которая есть естественное следствие ложного положения в жизни. Ложное положение дает ложное настроение духа, которое в другом положении заставляет ложно действовать и чувствовать и даже ложно видеть вещи. Человек запутан и потому не видит, когда неправ сам, а думает, что терпит от других то, что явно его собственное дело.
15 сентября
Письмо к Васе.
Свербеев.
Несвицкая.
Vinet.
16 сентября
Доверенность.
Вечер у Жуковской. Замечательный альбом венских живописцев. «История Церкви Ветхозаветной и Новозаветной в 12 картинах» живописца <неразб.>.
1-я. Пресвятая Троица. Каждое из Божественных лиц изображено в виде человека на верхней половине листа. На нижней же половине под каждым лицом — Ему особенно приписываемые действия Божества. Под изображением Бога Отца — сотворение мира, то есть первая чета людей перед деревом добра и зла, говорящая с змием. Под изображением Бога Сына — Распятие. Под изображением Духа Святого — сошествие языков. Дух Святой изображен в виде мужа сидящего. Вокруг главы его сияние из огненных языков. Мантия застегивается изображением голубя. Самая неудачная из всех картин.
