Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича
Наполеон Бонапарт увидел на разрушенном шквалом пушечного огня Шевардинском редуте в день 25 августа ту же «батальную картину», что и полковник Любен Гриуа, командовавший артиллерией 3-го кавалерийского корпуса Великой армии. Мемуарист Гриуа, ставший впоследствии маршалом артиллерии, вспоминал:
«С утра я отправился на захваченный накануне редут. Множество лежавших кучками трупов свидетельствовало об энергичном сопротивлении и об усилиях наших солдат.
Парапеты были во многих местах разрушены нашими пушками; русские орудия сзади были сброшены с лафетов и опрокинуты; артиллеристы, обслуживавшие их, лежали тут же мертвые.
Особенно много убитых было во рвах и на внутренней стороне валов. На наружной их стороне лежали трупы французских солдат, которых во время приступа погибло еще больше, чем русских гренадеров на противоположном конце вала, куда они несколько раз пытались взобраться после того, как мы заняли редут…»
…После Шевардинского боя – пролога Бородинской битвы 2-я сводно-гренадерская дивизия стала «устраиваться» у полевых флешей у деревни Семеновское. Она состояла из 10 гренадерских батальонов: по 2 батальона из 2-й гренадерской, 7-й, 12-й, 24-й и 26-й пехотных дивизий. Дивизионную артиллерию составили 2 батарейные роты; 24 орудия. Сводно-гренадерские дивизии создавались как ударные соединения русской армии.
Флеши располагались на высотах к западу от деревни, между ручьями Каменка и Семеновский. Северная и южная флеши больше походили на люнеты. Высоты брустверов составляли от 1,5 до 2 метров. Считается, что горжи (открытая тыльная сторона укреплений) защищалась, прежде всего от кавалерии, рогатками.
До полного профиля укрепления возвести не успели по следующим причинам: из-за недостатка шанцевого инструмента, ограничения строительства по времени (работы начались 23 августа) и, наконец, «из-за большой примеси камней в грунте». Каждая из этих причин была весьма существенной, и, как показала подготовка Бородинского поля к битве, избежать их возможности не было.
Семеновские флеши защищались тремя гарнизонами силой до одного гренадерского батальона. Они предназначались для прикрытия артиллерии, размещенной в этих укреплениях. Остальные батальоны 2-й сводно-гренадерской дивизии (8) занимали позицию в одну линию позади флешей.
Воронцов позаботился о том, чтобы в боевых порядках его батальонов, изготовившихся для боя за флешами, была артиллерия, которая бы своим, прежде всего картечным, огнем «предваряла» контрудары в штыки гренадерских колонн. Так в линии воронцовских батальонов оказались 1-я конная рота Донской казачьей артиллерии и 4 орудия 21-й легкой роты. Когда начался штурм Семеновских флешей, ближний пушечный огонь по французам оказался как нельзя кстати.
Левую флешь заняли 12 орудийных расчетов 32-й батарейной роты подполковника Ф.И. Беллинсгаузена. В правой флеши поставили 7 (или 8) орудий, а в средней – 5 (или 4) орудий 11-й батарейной роты полковника и Георгиевского кавалера (за сражение с турками при Рущуке) А.А. Богуславского 1-го.
По мере выбытия в ходе боя из строя орудийных служителей их тут же, по традиции той эпохи, заменяли пехотными солдатами, знавшими азы артиллерийского дела. Но день Бородина служители у пушек Багратионовских флешей пережили лишь немногие: орудийная прислуга во всех 3 флешах почти полностью менялась не раз.
Как известно, Семеновские флеши оказались недостроенными к утру 26 августа. Что не успели достроить – о том спорят исследователи и поныне. Французский мемуарист Жан-Жак-Жермен Пеле, бывший на поле Бородина в чине полковника Большого Главного штаба, так отзывается о флешах, сегодня более известных как Багратионовские:
«Укрепления русских были очень дурно расположены. Единственное их достоинство состояло в слепой храбрости тех, кто должен был их защищать…»
Ближайшим резервом воронцовских гренадеров (и как показало начало сражения – надежным) оказалась сильно поредевшая после боя за Шевардинский редут 27-я пехотная дивизия Неверовского. Ее 10 батальонов встали на позицию поблизости, на возвышенном западном берегу Семеновского оврага.
Дивизии генерал-майора Воронцова волей судьбы довелось стать «разрушителем» наполеоновского плана битвы на Москве-реке. Бригадный генерал Филипп-Поль де Сегюр в своих известных мемуарах «Поход в Россию. Записки адъютанта Наполеона I» так описывает замысел Бонапарта на день 26 августа:
«…Император воспользовался первыми проблесками света утренних сумерек, чтобы осмотреть между двумя боевыми линиями, переходя с одной возвышенности на другую, весь фронт неприятельской армии.
Покончив свои разведки, император решился. Он вскричал: «Евгений (Богарне. – А.Ш.), останемся на месте! Правый фланг начнет битву, и, как только он завладеет под защитой леса редутом (флешами у Семеновского. – А.Ш.), который находится против него, он повернет налево и пойдет на русский фланг, поднимая и оттесняя всю их армию к их правому флангу и в Колочу.
Составив общий план, он занялся деталями. В течение ночи три батареи, по шестьдесят пушек каждая, должны быть противопоставлены русским редутам: две – против левого фланга…
С рассветом Понятовский со своей армией, сократившейся до пяти тысяч человек, должен выступить по Старой Смоленской дороге, обогнув лес, на который опирается правое французское крыло и левое русское. Он будет прикрывать французское крыло и тревожить русских. Будут ждать звука его первых выстрелов.
Только после этого вся артиллерия должна разразиться против левого фланга русских. Огонь этой артиллерии пробьет их ряды и их редуты, и тогда Даву и Ней устремятся туда. Их поддержит Жюно со своими вестфальцами, Мюрат со своей кавалерией и наконец сам император с 20 000-й своей гвардией.
Первые усилия будут направлены против этих двух редутов (Семеновских флешей и Курганной высоты. – А.Ш.). Через них можно будет проникнуть в неприятельскую армию, которая окажется после этого изувеченной, а центр ее и правый фланг будут открыты и почти окружены».
Таковы были, по свидетельству Сегюра, главного квартирьера Главной квартиры императора, «наполеоновские планы» на битву. Вполне вероятно, что они как выражение стали нарицательными после дня 26 августа 1812 года.
Семеновские (Багратионовские) флеши и Курганную высоту (Батарею Раевского) французы действительно взяли, как задумывалось их венценосным полководцем. Но какой кровавой ценой! И что это дало на чаше весов Русского похода Наполеона Бонапарта?
На флеши у села Семеновского в начале генеральной баталии 1812 года пришелся главный удар наполеоновской Великой армии. Полевые укрепления русских подверглись массированным атакам трех французских корпусов – маршалов Франции Даву, Нея и Жюно, усиленных кавалерией (два корпуса) маршала Мюрата. На флеши обрушился сосредоточенный огонь 130 неприятельских орудий. Число пушечных стволов с каждой неудачной атакой французской пехоты заметно увеличивалось.
