Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945
– Почему я все время замыкающим? Собьют в конце концов.
Командир с ударением на первом слове ответил:
– Тебя – не собьют.
Тем не менее в одном из боев «Сейбры» отсекли МиГ отца от общего строя и, взяв в клещи: двое по бокам, один сзади и сверху, попытались вести его за 38-ю параллель, перекрывая пулеметными трассами попытки выхода из захвата. Однако отец, выполнив нескольких отвлекающих кренов, неожиданным и энергичным маневром – виражом со скольжением и разворотом на горке – вырвался из этих клещей. «Сейбры» остались в стороне и проскочили вперед.
Развернувшись, они попытались его догнать, но он уже оторвался на недосягаемую для их пулеметов дистанцию. Американцы шли за отцом до границы с Китаем, не в силах ни догнать его, ни бросить. Напоследок, перед тем как уйти, они, видимо с досады, открыли огонь, и восемнадцать пулеметных трасс потянулись в сторону МиГа, плавно загибаясь вниз на пределе дальности».
Кстати, Григорий Зенов в 1941–1945 гг. воевал в составе 16-го иап ПВО Москвы, который всю войну дислоцировался на люберецком аэродроме.
А Владимир Щипалов пересказал еще одну историю своего отца времен Корейской войны, которая показывает, почему в дивизиях новой смены 64-го иак был предусмотрен «дополнительный» летный состав. В 16-м полку значительная часть летчиков выбыла из строя по болезни, ранению или погибла, и поэтому в распоряжении Василия Щипалова было три самолета, на каждом из которых он мог летать по выбору.
За то, какой из самолетов выберет командир, боролись техники, так как за боевые вылеты на их самолете они получали различные виды поощрения. В частности, приказом Наркомата обороны еще 1943 г. было предусмотрено «водку выдавать по 50 граммов в сутки на человека и техническому составу только в дни вылетов на боевые задания самолетов, непосредственно обслуживаемых ими на аэродромах».
Через неделю после начала боевых действий 29 августа 32-я иад понесла первую потерю. Был сбит, но катапультировался и выжил летчик 913-го иап старший лейтенант Н. В. Невротов. Шестерка МиГов, в составе которой он прикрывал посадку летчиков 216-й дивизии на аэродроме Мяогоу, была неожиданно атакована «Сейбрами» 16-й авиационной эскадрильи 51-го авиакрыла. Невротова сбил первый лейтенант Чарльз Габриель. В летной книжке подполковника Урвачева в этот день запись:
«29.08.52, МиГ-15. Воздушный бой парой, 1 полет, 30 минут, Н – 10 000 м».
К началу сентября сменяемые дивизии убыли в Советский Союз и для противодействия американской авиации, которая насчитывала к этому времени около 2000 боевых самолетов, остались три вновь прибывшие из Союза истребительные авиадивизии, один ночной и два морских истребительных полка – всего около 320 самолетов. Еще около 275 боеготовых МиГ-15 находилось в составе китайских авиасоединений.
Однако китайские и корейские летчики по уровню подготовки еще не могли противостоять американской авиации. Поэтому по состоянию на первое полугодие 1952 г. военный министр Маршал Советского Союза А. М. Василевский докладывал правительству, что «против американской авиации действуют только <…> наши дивизии, вследствие чего американцы в боях имеют, как правило, численный перевес и наши летчики вынуждены действовать в очень невыгодных для себя условиях».
Условия и обстановка боевой работы советской авиации
Сложность обстановки для советских летчиков была обусловлена не только численным превосходством противника, но также запретом для них полетов над морем и в зоне линии фронта из-за угрозы попадания сбитого пилота к противнику. Кроме того, передовые аэродромы Аньдун и Мяогоу были очень уязвимы для ударов американцев со стороны Корейского залива, от которого эти аэродромы находились в 8—14 км.
Последствия этого изложены в докладе А. М. Василевского: «Несмотря на прикрытие взлета и посадки наших истребителей, американцы со стороны Корейского залива на большой скорости с пикирования атакуют самолеты МиГ-15 бис на взлете и особенно на посадке, когда самолеты возвращаются с боевого задания, имея на исходе горючее. Если есть опасность быть самим атакованными, американцы немедленно уходят в Корейский залив, полет до которого занимает всего 30–60 секунд. Выход в залив нашим самолетам запрещен, так как, если они будут подбиты или сбиты, самолет и экипаж могут попасть в руки противника ввиду того, что противник господствует на море».
При этом надо иметь в виду, что санкция ООН на участие США в военном конфликте в Корее распространялась только на территорию этой страны. Поэтому формально американским летчикам было запрещено пересекать ее границу и действовать в Китае. Тем не менее почти половину всех потерь в Корейской войне советская авиация понесла над своими аэродромами, находящимися на территории КНР.
Апофеозом лицемерия этих запретов стали события 27 июля 1953 г., когда было подписано перемирие в Корее. Четверка «Сейбров» из 4-го истребительного авиакрыла, которую вел Ральф С. Парр, в районе китайского города Гирина, в 300 км от границы с Кореей, сбила советский транспортный самолет Ил-12. Погиб 21 человек – экипаж самолета и военные медики, которые летели от места службы в Порт-Артуре домой во Владивосток.
Надо сказать, что до начала боевых действий нового состава 64-го иак были созданы и благоприятные для этого условия. С марта 1951 г. до февраля 1952 г. дивизии, входившие тогда в состав корпуса, которыми командовали трижды Герой Советского Союза полковник И. Н. Кожедуб и Герой Советского Союза полковник А. С. Куманичкин (однокашник Урвачева по аэроклубу и школе летчиков), нанесли ряд жестоких поражений американской авиации. По их докладам, соотношение побед и поражений в боях советских и американских летчиков составило 7,9:1 в пользу сталинских соколов, что даже вызвало некоторые сомнения командования.
Это, а также работу корпуса в целом в апреле – мае 1952 г. проверила комиссия во главе с заместителем главкома ВВС генерал-лейтенантом авиации Агальцовым, командующими авиацией ПВО генерал-лейтенантом авиации Савицким и зенитной артиллерией ПВО генерал-лейтенантом артиллерии Гороховым. По результатам ее работы были установлены драконовские требования к подтверждению сбитых самолетов противника, а также пересмотрены боевые счета и отклонены представления на присвоение звания Героя Советского Союза некоторым летчикам.
Кроме того, командира корпуса обязали систематически создавать комиссии «по проверке <…> определения сбитых самолетов противника» под председательством своего заместителя. По представленным актам проверок командованием принимались жесткие меры поддержания порядка в этом деле.
