Яков Свет - Колумб
Но уже в середине января начались неприятности. Пошли дожди, поселение превратилось в сплошную трясину. Непонятная хворь косила людей, лечить ее кастильские лекари не умели.
От дурной воды люди страдали поносом, кроме того, многие травились рыбой, хотя лекарь Чанка пробовал местные виды пищи на собаках.
Адмирал торопил колонистов — нужно было спешно посеять семена, отрыть отводные каналы для спуска лишних вод, достроить дома, но его требования крайне раздражали граждан Изабеллы, особенно рыцарей и тех, кто причислял себя к этому сословию. Адмирал пригрозил снять всех благородных тунеядцев с довольствия, и эта мера довела их до белого каления.
К счастью, предохранительный клапан удалось найти. Часть людей Адмирал на время сбыл с рук. Они ушля в Сибао на поиски золота, и туда повел их Алонсо де Охеда, предприимчивый кавалер, которому Адмирал доверял безгранично. 20 января 1494 года Охеда возвратился и принес радостные вести. Он шесть дней шел в глубь острова и достиг замечательных мест у подножия высоких гор. Там нашел он золото, — образцы драгоценного металла он доставил в Изабеллу, — там открыли плодородные долины с многочисленными селениями. В Изабелле решительно все, даже больные злокачественной лихорадкой, приободрились. Адмирал, которого также трясла лихорадка, позабыл о невзгодах, он был в восторге от похода Охеды.
РАБЫ ИЛИ ЗОЛОТО!
В конце января Адмирал принял смелое решение: отправить 12 кораблей в Кастилию. 12 кораблей — это 350 или 400 лишних ртов. Командиру этой флотилии Антонио де Торресу Адмирал передал все добытое золото — а удалось все же собрать его на сумму в 30 тысяч дукатов, или на 10 миллионов мараведи, — и образцы местных пряностей.
Торресу Адмирал вручил мемориал — памятную записку, адресованную королевской чете. Это был очень мудрый документ, составляя его, Адмирал проявил незаурядные дипломатические способности и дело, явно обреченное на гибель, представил в весьма выгодном свете, предъявив в то же время ряд настоятельных требований короне (24, 342–357). Адмирал прежде всего заверил Изабеллу и Фердинанда, что золота на Эспаньоле очень много и что в будущем удастся добыть его в большем количестве. Далее он обещал их высочествам переправить в Кастилию здешних людей — каннибалов и жителей Эспаньолы. Такая операция, по мысли Адмирала, должна была пойти на благо этим «перемещаемым» лицам и споспешествовать просветлению их душ.
Очень ярко и, в том нет сомнения, вполне искренне Адмирал описал щедрую природу Эспаньолы, сравнив этот остров с Андалузией и Сицилией. Адмирал вдохновенно возгласил: «Поистине столь прекрасна земля этих островов и лесов, и гор, и вод, и долин, где текут полноводные реки, что никакая другая земля под солнцем не может быть лучше и краше для взора».
Но от королевской четы Адмирал не скрыл, что колония терпит бедствия. И он настоятельно требовал, чтобы в Изабеллу прислали запасы вина, сухарей, солонины, риса, сахара, меда, изюма, всевозможные лекарства и рогатый скот. Мемориал писал вице-король Индий, готовый силой оружия закрепить власть их высочеств в новооткрытых землях. Поэтому испрашивалось у королевской четы оружие и указывалось, что нужно во что бы то ни стало направить на Эспаньолу не менее ста конников.
Адмиралу ведом был меркантильный нрав королевы, он знал, что у Фонсеки на счету каждый грош, и понимал, что все эти требования не слишком обрадуют ее высочество и главу ведомства заморских перевозок. И он решил возместить издержки на колонию продажей «рабов из числа каннибалов, людей жестоких и вполне подходящих для этой цели, хорошо сложенных и весьма смышленых». Рабов, по мысли Адмирала, можно было отправлять на судах, которые в Кастилию возвращались порожняком, и загружать ими корабельные трюмы.
Пять с половиной лет спустя Адмирал снова вспомнил о рабах: «во имя святой троицы» он прикинул выгоду работорговли и рассчитал, что ежегодно можно отправлять из Индий четыре тысячи невольников. Издержки составят всего лишь 6 миллионов мараведи, а выручить можно будет миллионов сорок, ведь португальцы даже за самых дряхлых рабов дают 8 тысяч мараведи.
Этот расчет Адмирал сопроводил таким примечанием: «И пусть даже умирают рабы в пути — все же не всем им грозит такая участь» (24, 426–427).
Это были чисто генуэзские планы, отражающие практику заморской колонизации давно пройденного этапа, планы, которые дали основание сказать К. Марксу, что «донесения Колумба характеризуют его самого как пирата… Работорговля как базис» (2, 100). Однако кастильская метрополия не испытывала нужды в рабах. В Испании XV века эксплуатировали не рабов, а свободных и полусвободных крестьян. В ту пору отошли в прошлое грубые формы внеэкономического принуждения, денежная рента сменила барщину и оброк. Деньги разъели феодальную систему, сложившуюся в раннем средневековье, нарождалась новая, капиталистическая формация, занималась заря эры первоначального накопления. Не рабы, а золото, заморское золото, которое в Европе превращали в капитал, требовалось крестоносцам юного капитализма.
«…Всеобщая жажда золота, — писал К. Маркс, — гнала народы и государей в XVI и XVII веках, в этот период детства современного буржуазного общества, в заморские крестовые походы за золотой чашей» (1, 139).
Правда, придет черед и рабам. Минует два-три столетия, и спрос на рабов предъявит не метрополия, а ее заморские владения, здесь зародится плантационная система, целиком ориентированная на европейские рынки. Ее основой станет рабский труд, и тогда невольников будут ввозить на новооткрытые земли. Ввозить из Африки, ибо на Антильских островах индейцев почти не останется.
2 февраля 1494 года Торрес отправился в Кастилию, благополучно прибыл туда и в начале марта вручил — мемориал королеве и королю. Королевская чета удовлетворила просьбы Адмирала, но крайне сдержанно отнеслась к ето плану экспорта каннибалов в Кастилию. Короне нужны были не каннибалы, а золото; их высочества, а также сеньоры Пинело, Берарди и прочие королевские кредиторы не желали довольствоваться сообщениями о грядущих барышах и несказанных красотах Эспаньолы. Расходы на колонию росли, только на один фрахт приходилось теперь тратить миллионов пять-шесть мараведи, и не меньше стоил провиант для поселенцев, да и миллионов восемь уходило на выплату жалованья наемникам, сидевшим в Изабелле (101).
6000000+6000000+8000000=20000000
А с кораблями Торреса прибыло заморское золото на сумму в 10 миллионов мараведи. Следовательно, колония принесла убыток в размере 10 миллионов мараведи.
Короля и королеву, Фонсеку и севильских банкиров очень беспокоили вести из Индий. Создавалось впечатление, что Адмирал со своими воинственными бездельниками не в силах будет добыть много золота, во-первых, потому, что Эспаньола была им небогата, во-вторых, по той причине, что колонисты не желали добывать драгоценный металл трудом своих рук, и, в-третьих, в силу того, что поиски золота они желали вести не для Католических Королей, а для самих себя.
