Люк Хардинг - Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире
Как и его коллеги из Германии, Мексики и Бразилии, президент Индонезии тоже пришел в ярость от подобного недобрососедского поведения Австралии. Отношения между двумя странами резко пошли на спад, были приостановлены сотрудничество с Австралией по предотвращению контрабанды людей, совместные военные учения и обмен разведданными. Премьер-министр Австралии Тони Эбботт отказался принести извинения. И при этом он даже не подтвердил, что вышеупомянутый шпионаж вообще имел место. Вместо этого дебаты в Австралии стали угнетающим эхом аналогичных событий в Великобритании, когда некоторые политические деятели и газеты, находящиеся в собственности Мердока, набросились на СМИ, опубликовавшие сенсационный репортаж.
В Европе рассерженные политики пытались сформулировать ответ на разоблачения Сноудена. Эта тема доминировала на встрече на высшем уровне ЕС в Брюсселе. Меркель сообщила своим коллегам, что проблема не в ее личном мобильном телефоне, а в том, что он фактически олицетворяет собой «телефоны миллионов европейских граждан». Немецкие политические деятели призвали приостановить переговоры по торговому соглашению с США до тех пор, пока Белый дом не даст исчерпывающий ответ. Кое-кто предлагал также снять со Сноудена свидетельские показания в Москве. И еще предоставить ему политическое убежище. Однако Меркель это категорически отвергла.
Саммит поставил Великобританию в щекотливое положение. Дэвид Кэмерон стал объектом скрытой критики. Он ушел от ответа на вопросы о том, вовлечен ли GCHQ в прослушивание высокопоставленных лиц и видел ли он распечатки с мобильного телефона Ангелы Меркель. Вполне вероятно, что любая информация, оказавшаяся в распоряжении АНБ, потом поступала в GCHQ. Возможно даже, что подслушивание проводилось через Менвит-Хилл, европейский узел коммуникаций АНБ в Норт-Йоркшире. Кэмерон просто не стал выгораживать своих «отважных шпионов».
Европейские парламентарии голосовали за новые, более жесткие правила защиты неприкосновенности информации. Их цель заключалась в том, чтобы прекратить сбор данных ЕС такими компаниями, как Google, Yahoo или Microsoft, после чего эта информация оказывалась на серверах АНБ. Их предложение, явно направленное против программы PRISM, предусматривало ограничение совместного использования информации ЕС со странами, не относящимися к Евросоюзу. Также оговаривались право граждан ЕС стирать свои цифровые записи из Интернета, равно как и наложение крупных штрафов на фирмы, которые будут нарушать эти правила.
Эти меры несколько выпадали из первоначального пакета предложений, внесенных Европейской комиссией в 2012 году, после лоббирования со стороны американцев. США утверждали, что эти новые правила негативно скажутся на ведении бизнеса. Кремниевая долина с этим согласилась. Но шпионские разоблачения АНБ укрепили настроения в европейском лагере, дав стимул тем, кто настаивал на реформах. (В конце концов Великобритания все-таки пришла на помощь США, когда Кэмерон убедил союзников из ЕС отложить голосования по новым правилам до 2015 года.)
Реакция ЕС стала частью более широкой тенденции по «деамериканизации» Интернета, возникшей после очередной волны разоблачений. Уже в 2012 году некоторые страны, включая Россию, Китай и ряд ближневосточных государств, предприняли шаги, направленные на то, чтобы поставить киберпространство под более серьезный внутренний контроль. Теперь в том же направлении двигались европейцы и латиноамериканцы. Бразилия и Германия начали работу над резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, призванной ограничить шпионаж со стороны АНБ.
Возникло новое модное словечко — «киберсуверенитет». Общей целью раздраженных союзников США было затруднить для АНБ доступ к национальным данным. Для авторитарных стран, таких как Россия, это был своего рода «бонус». Более плотный государственный контроль Интернета облегчал шпионаж за собственными гражданами и давал возможность более эффективно подавлять инакомыслие.
Наиболее яростной была реакция со стороны Бразилии. В октябре Дилма Руссефф объявила о планах постройки нового подводного кабеля, который свяжет Южную Америку с Европой. Теоретически это перекрыло бы доступ для США, и АНБ было бы намного тяжелее перехватывать информацию из Бразилии. Президент также размышляла по поводу закона, который вынудил бы Google и прочих американских технологических гигантов хранить данные для бразильских пользователей на местных серверах. Между тем тысячи федеральных служащих получили указание пользоваться только зашифрованной электронной почтой. Все эти действия ускорились после публикации разоблачений Эдварда Сноудена.
Некоторые специалисты сомневались по поводу эффективности ответного удара Бразилии. Они отмечали, что, если Бразилия не отыщет себе конкурента Google, АНБ по-прежнему будет в состоянии скачивать необходимые данные — в случае необходимости — по постановлению суда. Как бы то ни было, разоблачения Сноудена, по-видимому, вызвали процесс, который президент Google Эрик Шмидт назвал «балканизацией»[36] Интернета. То, что, как предполагалось, является универсальным инструментом, угрожает теперь стать фрагментированным и «территориально зависимым», предупреждал он.
В Германии немецкая телекоммуникационная компания Deutsche Telekom (крупнейшая в Европе и третья по величине в мире) выступила с инициативой создания новой национальной интернет-сети. Ее лозунг «Электронная почта: сделано в Германии» намекал на то, что потребители будут так же уверены в надежности своей электронной почты, как и в немецкой посудомоечной машине. Электронные сообщения между немецкими пользователями больше не будут проходить через американские серверы. Трафик главным образом будет удерживаться в пределах Шенгенской зоны ЕС (в которую, кстати, не входила Великобритания!). Цель была достаточно прозрачна: преградить путь не в меру любопытным англоязычным шпионам.
Возможно, одним из самых неожиданных последствий утечек Сноудена был возврат… пишущей машинки. После того как выяснилось, что АНБ подслушивает индийских дипломатов (американцы, озабоченные индийскими аэрокосмическими и ядерными программами, разместили жучки в индийской миссии в ООН и в посольстве страны в Вашингтоне), правительство этой страны вновь обратилось к старой технологии. С лета 2013 года индийская высокая комиссия в Лондоне вновь стала использовать пишущие машинки. Никакая сверхсекретная информация больше не сохраняется в электронной форме, заявил газете Times of India верховный комиссар Джаймини Бхагавати. Дипломатам приходится все чаще выходить на улицу: «В здании посольства секретные данные не обсуждаются. Весьма утомительно выходить в сад каждый раз, когда нужно обсудить с коллегами что-нибудь важное и щепетильное».
