Алма Бонд - Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки
— Теперь, после того как мне спели «С днем рождения» таким очаровательным и благотворным образом, я могу уйти из политики.
Я скажу еще кое-что о Джеке Кеннеди: он прекрасно владеет собой. Я впервые была хозяйкой положения, и ему это очень не понравилось. Я осуществила свою месть, и это было поистине великолепно.
Удовольствие, однако, длилось недолго. После концерта меня пригласили на небольшую вечеринку в Верхнем Ист-Сайде, в таунхаус Матильды и Артура Крим, президента голливудской киностудии «Юнайтед артисте». Джек, Бобби и я — все мы были там. Сопровождал меня Изадор Миллер, отец Артура. Я подвела его к президенту и сказала:
— Мистер президент, я хочу представить вам моего бывшего свекра, Изадора Миллера.
Джек ответил:
— Хммммм. — И отвернулся от нас.
Это был самый холодный прием в моей жизни. Могло показаться, что мы были двумя незнакомцами, встретившимися впервые. Мне хотелось крикнуть:
— Что с тобой, Джек? Ты забыл те прекрасные мгновения, которые мы делили с тобой в постели?
Я окликнула его:
— Одно мгновение, мистер президент. У меня небольшой подарок для вас. — И вручила ему пакет. «Маленький подарок»? Это были часы «Ролекс» «Президент», из восемнадцатикаратового золота с выгравированными на задней крышке словами: «Джеку, с любовью, как всегда, от Мэрилин, 19 мая 1962». Они стоили мне пять тысяч долларов: больше, чем моя зарплата за месяц. Я купила для него эти часы еще до того, как он меня бросил, но решила все равно подарить их ему.
Мне кажется, что у меня все еще теплилась призрачная тень надежды, что такой красивый и дорогой подарок поможет мне вернуть его. Он передал их своему сопровождающему, пробормотав что-то вроде:
— Сделай с этим что-нибудь.
Пять тысяч баксов, а я не получила даже благодарности! Какой грубый человек наш президент!
Более важным, чем часы, было стихотворение, которое я написала ему и вложила внутрь коробки. В нем говорилось:
Позволь тому, кто любит, вновь дышать,
Вновь музыке звучать, цветам благоухать.
Позволь вновь страсти сердце обжигать,
Мир наслаждению и счастью наполнять.
Позволь вновь солнцу в небе пламенеть,
Позволь мне вновь любить
Иль дай мне умереть!
Это было мое отчаянное послание Джеку, в котором я признаюсь ему, что без его любви не хочу жить. И это правда. Но Джеку, казалось, не было до этого никакого дела. На самом деле любопытно, прочитал ли он его вообще.
Я высадила Изадора Миллера около его дома и вернулась в свою квартиру, где меня ждал мой массажист Ральф Робертс, чтобы сделать расслабляющий массаж, который должен был помочь мне заснуть. Но и это не помогло. Я была слишком расстроена, и даже его золотые руки не совершили чуда.
В моей голове звучали строки из Макбета «Макбет сон прогнал. Он больше не заснет». Только у меня они изменились: «Джон сон прогнал. И Мэрилин не может больше спать». После того как Ральф ушел, я рыдала до рассвета, а потом проспала час или два, то и дело просыпаясь, прежде чем моя горничная Лена вошла с вареным яйцом и тостом.
Мой отец отверг меня до моего рождения. Нам с вами хорошо известно, что разрыв с Джеком — лишь чудовищное повторение моей первой, самой ужасной потери. Истина заключается в том, что я не вижу смысла в существовании без Джека так же, как раньше не хотела жить без своего отца. Так что, возможно, мне лучше исчезнуть. Это единственный способ, который я знаю, чтобы сделать счастливыми и Джека, и моего отца.
Любовь без надежды — это самое печальное в мире.
Люблю,
Мэрилин.
21 мая 1962 г (С извинениями к моему другу, Роберту Фросту)В туманном лесу, на развилке пути,
Стояла, задумавшись, — выбор нелегкий,
Как мне решиться и дальше пойти,
Продолжить в сомненьях свой путь одинокий.
В лесу, на развилке пустынных дорог:
одна ведет к смерти и к жизни — другая,
я выбрала ту, что манила вперед,
От боли и горестей вдаль убегая.
Уважаемая Психоаналитик,
Как видите по моим стихам, я проснулась в сомнениях, принять мне гору таблеток сейчас или подождать еще немного. Потом я вспомнила забавную историю, прочитанную когда-то, об Аврааме Линкольне, которым я всегда восхищалась. Он, подобно мне, страдал от депрессии большую часть своей жизни. В какой-то момент ему показалось, что не существует никаких веских оснований, чтобы продолжать свое бренное существование, и решил покончить жизнь самоубийством. Не известно почему, но он этого не сделал, а шесть месяцев спустя его избрали президентом Соединенных Штатов Америки.
Есть ли в этой историй назидание для меня? Не по этой ли причине я всегда была влюблена в Авраама Линкольна и когда-то держала его фотографию в прикроватной тумбочке, чтобы иметь пример для подражания в трудные моменты моей жизни? Может ли моя жизнь измениться подобным образом в лучшую сторону? Существует ли еще возможность, что Джек поймет, как плохо обошелся со мной, и возобновит наш роман?
Я никогда не выносила малейшей критики или отказа и, как результат, совершила несколько попыток самоубийства. Я всегда приходила в сознание с чувством сожаления, что осталась жива, и если (или лучше сказать когда) я сделаю новую попытку, я позабочусь, чтобы все прошло как надо в следующий раз.
Знаю, что я ненадежный и слабый человек. После трех неудачных браков в прошлом я не в состоянии справиться с тем, что Джек бросил меня. Я знаю, что мне нужно найти мужчину, который компенсирует отсутствие отца в моей жизни. Существует ли хоть малейшая надежда ни то, что в возрасте тридцати пяти лет я могу встретить такого человека? Я так не думаю.
Как бы то ни было, я пока отложу свои таблетки. Завтра будет другой день.
Люблю,
Мэрилин.
27 мая 1962 г (С извинениями к Эдвину Арлингтону Робинсону)«Мэрилин Монро»
Когда она ступала за порог,
Ее толпа народа тут же окружала.
Она была прекрасна с головы до ног,
Гламурна, сексуальна, величава.
Она всегда красиво одевалась.
Ей стоило сказать «Привет!» —
Толпа в волнении бесновалась,
Любуясь на волшебный свет.
Она была богаче короля
И множеством талантов обладала.
На месте Мэрилин любая
Быть, не скрывая зависти, мечтала.
Она трудилась и стремилась к свету
Не ради денег. Но решила: стоп.
И безмятежной летней ночью,
Придя домой, пустила пулю в лоб.
Уважаемая Психоаналитик,
