Алма Бонд - Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки
Для этого случая я заказала прозрачное шелковое воздушное платье от знаменитого кутюрье Жана Луи. Этот туалет телесного цвета практически не скрывает тело, за исключением причудливо вручную нашитых на стратегически важных местах стразов и зеркал. Я попросила Жана Луи создать ослепительное, единственное в своем роде, историческое платье, которое только Мэрилин Монро могла (и хотела бы) надеть. Платье будет стоить мне 1404,65 долларов, с 321,89 за стразы и зеркала и дополнительными 55,40 за украшение стеклярусом. Мои белые туфли на шпильке стоили мне совсем дешево — 35,68 долларов.
Я, возможно, не являюсь обладательницей самого большого банковского счета, но моя экипировка стоит каждого потраченного пенни. (Месть сладка.)
Я выйду на сцену в Мэдисон-Сквер-Гарден в горностаевом палантине и сброшу его на пол, когда возьму микрофон. Я надеюсь, что у зрителей перехватит дыхание, и они не сразу поймут, что на самом деле я не голая. Платье будет без подкладки и таким тугим, что ни один изгиб моего тела не будет скрыт, включая область моего паха. Конечно, я не надену нижнего белья, кроме вшитого дизайнером в платье.
Я буду петь возбуждающим голосом с придыханием, я знаю как, и вам не нужно объяснять, насколько чувственно может звучать голос самой сексапильной женщины в мире. Во время исполнения я буду прикасаться руками к моему телу повсюду, включая грудь, глядя прямо на президента, как я это умею. Ни у кого не будет никаких сомнений, что я занимаюсь с ним любовью перед миллионами людей.
Тогда все в мире узнают, что президент Соединенных Штатов и Мэрилин Монро по крайней мере были любовниками. Я отказываюсь храниться в шкафу, как костюм, который вынимают всякий раз, когда это удобно этим мерзавцам. Вы научили меня, чтобы я никогда больше не позволяла мужчинам плохо обходиться со мной. Они поймут, что не могут использовать Мэрилин Монро и остаться безнаказанными.
Кстати, я думаю, что я шокировала Жана Луи, несмотря на весь его опыт в пошиве нарядов для знаменитых женщин. Когда он приехал ко мне, чтобы снять мерки для платья, я забралась на скамейку для ног и сбросила мой халат, оставшись совершенно голой. Увидев ужас на его лице, я спросила:
— Почему вы смотрите так изумленно? Я хочу, чтобы видели, какая я. Ваши мерки будут гораздо более точными, если вы измерите меня без одежды.
Несмотря на свою застенчивость, он вынужден был признать, что я права, хотя вздрогнул, измеряя размер моих ягодиц. Я нисколько не смущалась.
Я выбивалась из сил три недели подряд, репетируя «С днем рождения». Во время обеденного перерыва на студии «Фокс» меня тренировал Лайонел Ньюман, режиссер музыкальных программ. Я выкрикивала стихи, купаясь в ванне и записывала песню на магнитофон. Все ради глупого маленького музыкального номера, который все знают!
Что вы думаете о моей идее?
Вообще-то, если задуматься, я не вынесу, если вы будете меня отговаривать осуществить мой план, как пыталась Паула Страсберг. Сьюзен сказала, что ее мать говорила:
— Мне кажется, что ее «С днем рождения» становится сексуальнее и сексуальнее. Если она не остановится, это будет звучать как карикатура.
Не могу ничего сказать о карикатуре, но «сексуальнее и сексуальнее» — это именно то, к чему я стремлюсь.
Не пропустите празднование дня рождения президента в Мэдисон-Сквер-Гарден. Так или иначе, оно войдет в историю.
Люблю,
Мэрилин.
19 мая 1962 гЯ так устала от тоски,
Печально быть одной.
Не может ли бесценный сэр
Нежнее быть со мной?
Привет, Психоаналитик!
Сегодня я хочу написать об одиночестве, потому что, как вы наверняка уже догадались, без Кеннеди мне немного сиротливо. Знаю, я уже неоднократно говорила с вами на эту тему раньше, но мне хотелось бы обсудить это еще раз, чтобы я смогла наконец понять, почему мне всегда так одиноко. Тогда, возможно, мне станет немного легче.
Сегодня утром я проснулась с ощущением бесконечной холодной пустоты под ложечкой. Это чувство росло и росло, пока я не превратилась в сгусток вопящего одиночества:
— Люби меня! Не отпускай меня! Если бы ты любил меня, мне никогда не было бы одиноко.
Вы можете поинтересоваться, кого я просила о любви? Джека? Бобби? Сама не знаю. В данный момент я согласилась бы на любого. Как говорится в пословице: «Беднякам не приходится выбирать».
Хотя это не совсем верно. Мы с вами знаем, что причина в моей матери. Я никогда не чувствовала, что хотя бы нравлюсь ей, не говоря уже о любви. На самом деле она, казалось, никогда не интересовалась мной. Я была ошибкой, и мне вообще не следовало рождаться. Каждый день я думаю о том, что по-прежнему хочу быть ей нужной. Тогда вся моя жизнь сложилась бы иначе.
Она однажды сказала, что, если бы я родилась мертвой, у нее было бы меньше проблем. Ее желание может исполниться, хотя и с опозданием. Печаль, которую я чувствую, думая о ней, преследует меня всегда, как будто у меня есть еще одна тень, кроме моей собственной. В моей жизни никогда не было человека, на которого я могла бы положиться.
Я чувствую себя самым одиноким человеком на свете, просыпаясь по утрам. Я задаю себе вопрос: «Зачем мне вставать с постели? Впереди целый день, и нет никого в моей жизни, кто меня любит».
Иногда я лежу в постели до пяти часов дня.
В те дни, когда приходит моя горничная Лена Пепитоне, мне немного лучше. По крайней мере, есть с кем поговорить. Она приносит мне кофе в постель. Я украдкой выпиваю немного водки и иногда несколько таблеток для бодрости. Затем она заставляет меня встать и принять ванну, чего я не делаю порой целую неделю или дольше. Понежившись в теплой мыльной воде, я чувствую себя немного лучше. Я не чувствую себя счастливой, но мне комфортно. Я думаю: «Почему бы мне просто не нырнуть в мыльный раствор и не остаться там навсегда?»
О, я догадываюсь, о чем вы думаете, доктор: я просто хочу оказаться опять во чреве моей матери. Ну и в чем моя вина? Это был единственный раз, когда у меня была реальная мать. В хорошие дни, когда Лена вытаскивает меня из ванной и возвращает назад в мою жизнь, как сегодня, я в состоянии подумать о моей работе. И даже появиться на киностудии.
Но на следующее утро все начинается сначала, и я не хочу вставать с постели. Я натягиваю одеяло на голову и кричу:
— Уходи прочь, Лена! Уходи прочь и дай мне поспать!
Иногда она так и поступает.
Я всегда была одинока — вот почему я так люблю кино. Благодарю за него, Боже! Я могу сидеть в кинотеатре весь день, забыв обо всем. Возвращаясь домой, я закрываюсь в спальне и играю то, что видела на экране, особенно романтические сцены, в которых актеры обнимают и целуют главную героиню. Это целых двенадцать лет серьезной пантомимы. Я влюблялась в каждую кинозвезду, особенно в мужчин. Но как вы знаете, моим истинным наваждением был Кларк Гейбл.
