Ален Деко - Апостол Павел
Этих слов Фест уже вынести не смог. Он возвысил голос: «Безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия».
Но Павел говорил не для Феста. Он обратился к Агриппе: «Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило. Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь».
Агриппа предпочел отшутиться: «Ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином».
Павел разгорячился: «Молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз».
Этим слушание закончилось, и Агриппа не скрыл от Феста, что Павел убедил его в своей невиновности: «Этот человек ничего, достойного смерти или уз, не делает… можно было бы освободить этого человека, если бы он не потребовал суда у кесаря» (Деян 26:21–24, 26–29, 31–32).
Павла было решено отправить к императору.
Лето 60 года подходило к концу, и вот-вот должен был вступить в силу запрет на навигацию. Фест решил действовать быстро. Он воспользовался судном, отправлявшимся из Адрамития, одного из портов Малой Азии, в Ликию. Очень важно: в рассказе Луки снова появляется то самое слово мы. Вплоть до прибытия в Рим Лука остается очевидцем событий. Рассказ евангелиста о путешествии содержит столько точных подробностей о навигации древних, что сам адмирал Нельсон, прекрасно знавший Средиземноморье, станет потом утверждать, что по изложению Луки учился морскому делу.
Павел, по-прежнему в оковах, взошел на борт корабля, где оказался в толпе других заключенных, которых по неизвестным нам причинам также перевозили в Рим. Охрана узников состояла из римских солдат. Командовал ими центурион по имени Юлии из когорты Августа. Аристарх, македонянин из Фессалоники, и, конечно, Лука получили дозволение сопровождать учителя.
Первую остановку судно сделало в Сидонс, сегодня это город Сайда на побережье Ливана. Юлий разрешил Павлу сойти на землю и встретиться с сидонскими христианами. Эта встреча принесла апостолу радость. Когда корабль взял курс на Кипр, ветры заставили судно обходить остров с запада. С враждебными ветрами пришлось бороться на всем пути вдоль побережья Киликии и Памфилии. Чтобы добраться до порта Миры, конечной цели корабля, понадобилось две недели.
Что же было делать центуриону с порученными ему узниками? К счастью, в порт вошел корабль, шедший в Италию из Александрии; возможно, это было судно, перевозившее пшеницу, которой Египет кормил Рим и Италию. Судно, на которое сели Юлий и узники, вероятно, было водоизмещением в пятьсот тонн и при попутном ветре могло достигать скорости в шесть морских миль в час (около одиннадцати километров). Всего на судне оказалось двести семьдесят шесть человек: команда, пассажиры, заключенные, солдаты.
По-прежнему дули неблагоприятные ветры: «Медленно плавая многие дни и едва поровнявшись с Книдом… мы подплыли к Криту при Салмоне» (Деян 27:7). Было принято решение идти к юту Пелопоннеса в направлении северного берега Крита. Обойдя мыс Салмон на восточной оконечности острова, корабль пошел вдоль южного берега Крита и около города Ласеи нашел приют в месте, именуемом сегодня Кали Лимене. Тех, в чьем воображении живут образы из Деяний апостолов и кто пытается найти эту гавань, ждет жестокое разочарование: ныне эти берега заняты огромными цистернами с нефтью.
Путешественники значительно отставали от намеченного в Кесарии графика путешествия. Учитывая плохую погоду, было опасно не подчиниться общему правилу — mare clausum[36], которое запрещало навигацию. Пошли споры между теми, кто хотел продолжить плавание, и теми, кто считал благоразумным задержаться до середины марта. К изумлению команды и пассажиров, Павел вмешался в спор: «Мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни» (Деян 27:10).
Предупреждение Павла имело под собой очень веские основания! Во Втором послании к коринфянам Павел вспоминает о трех кораблекрушениях, в которых едва выжил, но ни время, ни место этих событий мы установить не в состоянии. Во время одного из этих крушений он был вынужден «плыть ночь и день над бездной». Капитан, похоже, склонялся к высказанному благоразумному мнению, а также и судовой приказчик, представлявший судовладельца: вспомним, что на корабле был богатый груз пшеницы. Сочтя, что гавань не Подходит для зимовки, а это соответствовало действительности, большинству показалось разумным поискать новое место для стоянки. Было решено пойти в Феникс, на юге Крита. Там рассчитывали провести зиму, укрывшись от самых опасных, северных, ветров.
Корабль поднял якорь и пустился в плавание.
Легкий южный бриз надувал паруса, наполняя радостью сердца оптимистов. Но все изменилось, когда судно вышло в открытое море. Поднялся ураганный ветер, который моряки называли эвроклидон. Корабль со страшной силой потащило на юг. Противостоять ветру было невозможно, удалось лишь спустить парус. «Мы носились, отдавшись волнам», — пишет Лука. Так продолжалось до тех пор, пока судно не занесло к крохотному скалистому острову Клавда в сорока километрах к югу от Крита. По другую сторону острова ветер несколько ослаб. Этим воспользовались, чтобы затащить на борт привязанную к корме лодку, которую едва не оторвало под напором волн. Другая часть команды стала обвязывать корпус судна канатами, чтобы уберечь его от ударов волн, которые, не переставая, били по деревянной обшивке.
Едва они отошли от острова, как неистовый ветер снова поволок корабль на юг. Неужели их уносило к Африке? «На другой день, — пишет Лука, — по причине сильного обуревания, начали выбрасывать груз, а на третий мы своими руками побросали с корабля вещи» (Деян 27:18–19). Можно догадаться, что судно превратилось в обломок, носившийся по морю. Это длилось четырнадцать дней и четырнадцать ночей: «не видно было ни солнца, ни звезд». Борясь с невзгодами, люди могли есть только то, что попадало под руку.
Но вдруг на палубе, куда обрушивались гигантские волны, выпрямился во весь рост Павел. Представим, как он, перекрикивая грохот бури, воззвал: «Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: “не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою”. Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано» (Деян 27:22–25).
Шла уже четырнадцатая ночь, а судно все носило по морю. Ориентироваться по звездам было невозможно из-за затянутого тучами неба. Сбудется ли пророчество? «…Около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле, и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен. Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря и ожидали дня».
