Эдуард Лимонов - Балканский Андрей

— Вам 57 лет. Вы как-то ощущаете свой возраст?

— Все говорят: 57 лет… Я этого не ощущаю, только воспоминаний очень много. Спокойной старости у меня все равно уже не будет, это ясно. Даже если захочу, спокойной старости мне не дадут.

— В своей книге «У нас была великая эпоха» вы написали о людях вашего детства. Чем сегодняшние жители России отличаются от тех людей?

— Тогда было концентрированное чувство врага. Каждый видел, что такое враг, а сегодня никто не видит. Если опять появится нормальное чувство врага, то и реакция будет та же самая и, возможно, мы увидим новую великую эпоху. Ни в какое истощение генофонда я не верю.

3. «Лимонов. Казацкая версия Керуака» [9]

Москва, 2007 год. Эмманюэль Каррер ведет журналистское расследование для замечательного журнала «XXI» об убийстве журналистки Анны Политковской, застреленной у подъезда своего дома в Москве после того, как она проявила слишком большой интерес к репрессиям в Чечне. Французский писатель присутствует на церемонии в память жертв спецназа в театре на Дубровке, где чеченские террористы захватили присутствующих зрителей в заложники в октябре 2002 года. В толпе он заметил Эдуарда Лимонова; этот человек и стал героем его новой книги.

Кто он, Эдуард? Эдуард Вениаминович Савенко (68 лет), псевдоним Эдуард Лимонов (от слов «лимон» и «лимонка» — граната), был любимцем красно-коричневой французской интеллигенции 1980-х годов, чьим органом был «Международной идиот» Жана Эдерна Алье. Он имел там авторскую колонку, как, впрочем, и в коммунистической ежедневной газете «Юманите» и в крайне правом журнале «Ле шок дю муа». Считается русским, но фактически он украинец [10]. Автор книги «Русский поэт предпочитает больших негров», которая представляет собой жгучий рассказ о его пребывании в Нью-Йорке в 1970-х годах, с описанием выживания и всевозможного сексуального опыта. Он был встречен в Париже как интересный варвар. Этот «советский Барри Линдон», как говорит о нем Каррер, обожает скандал и драку, кроме того, его любят девушки (и мужчины). Что касается его прозы, то он является антиподом Набокова и открыто заявляет об этом. «Я никогда не бегал за бабочками на швейцарских лугах с волосатыми ногами на английский манер». Он говорит, что в то время, как советские диссиденты были «серьезными и плохо одетыми бородачами», он был «сексуального типа, ловкий, забавный, одновременно похожий и на матроса, сошедшего на берег, и на рок-звезду». Потом его дела пошли хуже. Этого диссидента в стиле панк дискредитировали появление в общественном месте в форме Красной армии, сожаления по поводу падения коммунизма, требование поставить к стенке Горбачева, участие вместе с сербами в конфликте в бывшей Югославии и, наконец, создание Национал-большевистской партии, требующей под прикрытием политической программы возвращения политики Сталина, Берии и ГУЛАГа.

Но в 2001 году ветер снова дует в паруса этого Керуака в казацком стиле. Его арест за предполагаемую попытку государственного переворота в Казахстане превращает опасного фашиста в образцового зэка. Его участие, после освобождения из тюрьмы, в Другой России, широкой антипутинской коалиции во главе с бывшим чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым, заканчивается его реабилитацией. Наконец, активная поддержка Елены Боннэр, вдовы Сахарова и горячего защитника прав человека во времена Брежнева, и Анны Политковской превращает его почти в святого. Пусть даже он и немного скрывает свои истинные карты.

Зачем такая длинная преамбула? Потому что Россия сегодня является сложной и личность Лимонова — это путь к ее познанию.

Эмманюэль Каррер реконструировал жизнь этого парадоксального персонажа по своему возвращению из России в 2007 году на основе его автобиографических трудов, а также их контактов в Москве. Затем он тщательно изучил его статьи и еще не переведенные политические манифесты. Чем дальше продвигалось расследование, тем больше Лимонов ускользал как личность. «Как оценить человека, который вначале пишет в духе “Исповеди” Руссо (очень известная автобиография этого французского философа XVIII века), прежде чем перейти к стилю “Что делать?” Ленина». После года работы Каррер наконец понял «гротескную» приверженность своего персонажа сербам. Он перешел к другим вещам. В результате вышла в свет книга «Другие жизни, кроме как моя» (D'autres vies que la mienne), имевшая большой успех в книжных магазинах и получившая приз читательских симпатий журнала «Экспресс» за 2009 год. В следующем году писатель вновь с любопытством погружается в переделку рукописи. Он пришел к выводу, что эта история «грандиозная», и решил ее завершить. В результате появился роман «Лимонов», который представляет собой как бы вторжение в геополитику (автор предпочитает говорить о документальной повести, даже если он и позволил себе немного приврать, например, выдумав сцену появления знаменитого танцора Нуреева на коктейль-парти в Нью-Йорке). Этот комбинированный текст сочетает размышление о пустоте, родившейся под обломками коммунизма, где вся игра идет «между преобразованиями в уголовном стиле и гражданской войной» (слова бывшего премьер-министра Егора Гайдара) и судьбой персонажа, который борется во имя красно-коричневой идеи. Но это читается как приключенческий роман Александра Дюма, а не как исследование по советологии. В этом его достоинство.

Эмманюэль Каррер вновь чувствует себя в своей тарелке в этом стиле смешения жанров. Автор признает, что он пользовался энергией и жизненной силой своего героя, легкий стиль которого жонглирует такими словами, как сталинизм, ГУЛАГ, Солженицын… Писатель тоже использует этот анализ, который когда-то считался маргинальным, по примеру своей матери Элен Каррер д'Анкосс (Горбачев, любимец Запада, являлся лишь «пресыщенным аппаратчиком», Ельцин — «человеком свободы» и т. д.). Тайком сын вторгся на творческую территорию матери не для того, чтобы затмить ее, но чтобы проложить свою тропу и создать династическую преемственность. В «Русском романе» (2007) он раскрыл семейную тайну — казнь после освобождения Франции деда по материнской линии Жоржа Зурабишвили, грузинского эмигранта во Франции, поспешно обвиненного в сотрудничестве с немцами. Публичное раскрытие этой правды сопровождалось скандалом. Четыре года спустя блудный сын публикует новый большой роман на русскую тему: «Лимонов». Он носит форму повествования о «мире отважных».

Интервью с Эммануэлем Каррером:

— В конечном итоге является ли Лимонов фашистом?

— Он точно не Махатма Ганди. Да, Лимонов является фашистом, потому что его ценностями являются закон самых сильных, жизненная сила, отсутствие сострадания… Но он не имеет ничего общего с неонацистами. Нацболы, члены его партии скорее напоминают анархистов, организовавших саботаж линии скоростных поездов во Франции, или молодых людей, которые связаны с рок-группами. Лимонов жил как герой. Первое название, которое пришло мне на ум, было «Герой нашего времени» Лермонтова (1840). Что меня в нем больше всего трогает, так это идея, которую он замыслил с детства: стать вожаком. Лимонов — человек большого мужества и большой честности. Впрочем, он платит за это свою цену.

— Не берете ли вы на себя риск, приняв за истину его автобиографические тексты?

— Я доверяю ему. Потому что у него весьма малое супер-эго, он не стыдится ничего и рассказывает все! Даже самые постыдные эпизоды.

— Вы не опасаетесь обвинений в соучастии?

— Такой упрек для подобного жанра можно ожидать. Но я его не реабилитирую и не обвиняю. Лимонов фашист, но не подлец. Он никогда не был на стороне победителей. Его талант и интеллект могли сделать его богатым и могущественным. Но он никогда не искал этого.

— Какое будущее вы ему предсказываете?

— Сегодня он в политике, но не у руля. Его партия не слишком на виду, она является странной силой, представляющей собой контркультуру. Ему под 70 лет, и он находится в прекрасном состоянии. Его нельзя списывать со счетов. На мой взгляд, он ищет выход из положения.