Владимир Шмерплинг - Котовский
Нигде в царской России не была так сильна реакция, как в Бессарабии. Из среды бессарабских помещиков вышли самые махровые черносотенцы, такие как Пуришкевич и Крушеван.
Котовский всеми своими действиями как бы давал ответ Крушевану, который всегда жестоко издевался над крестьянской «жаждой земли». Котовский мстил теперь не только за себя и не только Скоповскому, а за весь народ, всем эксплоататорам… Он стал подлинным революционным героем бессарабских крестьян.
Иногда Котовский, которого разыскивали на почтовых трактах и в Оргеевском лесу, оказывался в Кишиневе. Загримированный и переодетый, прогуливался он по главной улице Кишинева. Никто не мог предположить, что в этой нарядной толпе, среди господ в котелках и цилиндрах, находится Котовский. На Александровской улице поджидал он студента, через которого передавал деньги в Красный Крест, оказывавший помощь политическим заключенным.
Все деньги и ценности, отобранные у помещиков и купцов, Котовский раздавал беднякам или передавал в Красный Крест. У себя он оставлял только то, что необходимо было для содержания его дружины.
После первых же столкновений с полицией и нападений на помещиков Котовский начал вырабатывать свою тактику, близкую к партизанской.
Долгое время полиция не знала, кто возглавляет новый отряд, появившийся на дорогах Бессарабии. Полицейские доносили о том, что «значительное число описанных нападений, имевших место в сравнительно короткий промежуток времени, не оставляет сомнения в том, что эти нападения совершаются под руководством опытного и ловкого начальника». Это была первая своеобразная аттестация Котовскому, когда его имя еще не было известным, и полиция не знала его примет.
Вскоре вся Бессарабия узнала о том, что этим опытным и ловким начальником является не кто иной, как двадцатичетырехлетний Григорий Котовский из Ганчешт. Никто не мог предположить, что под его командованием всего-навсего пять-восемь человек. Власти во много раз преувеличивали численность отряда Котовского. Он действовал смело и дерзко, сочетая организованность с удалью. Он появлялся всегда неожиданно. Когда Котовского ждали ночью, он появлялся на заре. Его искали в Бардарском лесу, по Ганчештской дороге — он же в это время выслеживал банкира в Кишиневе.
Котовский подобрал себе людей, каждый из которых действовал за десятерых. Именно такими были горячий и ловкий Маноля Гуцуляк, Прокопий Демьянишин, рассудительный крестьянин из села Трушены, румяный и застенчивый Ипатий Пушкарев и Захарий Гроссу из села Бужоры. Это были молодые парни, которым грозило суровое наказание за участие в крестьянских восстаниях. Игнатий Пушкарев уже отсидел шесть месяцев в кишиневской тюрьме за то, что выступил против помещика.
Урядники и другие полицейские чиновники презрительно относились к молдаванам, называя их «воловьими головами». В царских казармах солдат-молдаван дразнили «тринадцатой верой».
Григорий Котовский же называл своих сподвижников-молдаван орлятами. Это были смелые и сильные люди, безгранично верившие ему.
Котовский был непреклонен в своих требованиях к богачам. Он всегда знал, кому предъявить счет. Испуганным помещикам, торговцам и ростовщикам он говорил в лицо едкие, правдивые слова об их жадности и жестокости.
«Когда мои соучастники делали обыск у Сериогла, я все время стоял у дверей Сериогла, разговаривал с ним, говорил, что он сам вышел из бедных людей, а между тем обижает таких же бедняков, служащих у него»[4].
Котовский часто читал в газетах, как хроникеры искажали правду о его действиях. Ему приходилось даже посылать свои опровержения в газету «Бессарабская жизнь». Нередко приписывали ему поступки, которых он не совершал. Казнокрады пытались скрыть свои преступления, сваливая их на Котовского. Но он каждый раз находил пути, чтобы призвать таких людей к ответу.
Котовский всегда интересовался тем, как разные слои общества реагируют на его действия. Он знал, что слухи о каждом его поступке, как эхо, разносятся по Бессарабии. Бедняки обращались к нему со своими нуждами; многие искали случая передать ему жалобу на кулака-мироеда, на судью-взяточника, на доносчика.
Часто приходилось ему менять свою черную сатиновую рубаху на смокинг, барашковую шапку — на цилиндр или котелок, а высокие охотничьи сапоги — на лакированные туфли. Не только он, но и его дружинники пользовались гримом. Котовский переодевался до неузнаваемости. Когда требовали обстоятельства, он мог выдавать себя то за купца, то за дипломата, то за приехавшего иностранца. Он вынужден был исполнять самые различные роли. Чтобы не выдать себя, он изменял голос, всячески стараясь скрыть свое заикание, становившееся особо заметным, когда он волновался. На собственном выезде, важно восседая в фаэтоне, появлялся Котовский в Кишиневе, останавливался в перворазрядных гостиницах, покупал первые места в театрах, посещал кондитерские и рестораны. Разодетым барином он прогуливался по кишиневским улицам, ожидая встречи с нужными ему людьми. Иногда же он под видом бродячего музыканта или точильщика входил за ограду богатых особняков. В его «гардеробе» имелись также мундир городового и монашеская ряса.
Эти маскарады требовали от Котовского особой настороженности и напряжения. Оказавшись в доме богача, он в нужный момент медленно снимал со своих рук лайковые перчатки, а потом тихо, но внятно произносил: «Я — Котовский». Эти слова действовали сильнее всяких угроз.
Исправники, приставы и следователи уже давно вели «дело» Котовского. Папки распухали от разных свидетельских показаний, заявлений «потерпевших» и самых неправдоподобных донесений агентов. Но и Григорий Котовский также вел «учет». У него всегда была под руками небольшая книжечка, куда он записывал суммы, которые он отбирал у богачей и раздавал неимущим. В Кишиневе, в Оргееве, в Бельцах и в самых глухих селах Бессарабии до сих пор можно встретить людей, которым он помогал. Учительница ганчештской школы Бабенко помнит о том, как неимущие студенты-бессарабцы в 1905–1906 годах ежемесячно получали пакеты с деньгами от неизвестного. Этим «неизвестным» был Григорий Котовский.
Жительница Кишинева Рахиль Лукмер вспоминает, как Котовский помог ей деньгами, когда она осталась с маленькими детьми без средств к существованию.
Возчик Дубоссарский рассказывает, как однажды зимой в сильную вьюгу он вез нескольких женщин в город. Котовский остановил подводу и спросил: — Куда вы в такую вьюгу? — За пенсией, — услышал он в ответ.
— А сколько вам получать этой пенсии?
— Пять рублей.
