Виктор Митрошенков - Земля под небом
8 сентября.Осталась неделя до экзаменов, а сделать надо было еще много. Оптимизм Гагарина в эти предвыпускные дни поистине ошеломляющ. В день Юрий делает по 2–3 полета, с особым шиком притирает самолет у Т. Программа летной практики подходит к концу. Учеба в аэроклубе также завершается.
Вспоминая об этом времени, Юрий Алексеевич скажет: «Незаметно подкралась тихая осень. Через аэродром потянулась паутина бабьего лета, в палатках по ночам становилось холодно». Но была и другая причина для грусти, предстояло расставаться с Саратовом, городом, который я полюбил и в котором прошли незабываемые годы студенческой — жизни».
16 сентября.Начались выпускные экзамены. Авторитетная комиссия решает судьбу молодых пилотов: кто получал назначение в гражданскую авиацию, кто — в военную. Юрий Гагарин и еще несколько его товарищей, вероятно, будут рекомендованы в военные авиационные училища.
24 сентября.Сданы все экзамены. Индивидуальные оценки пилота Гагарина таковы: самолет Як-18 — отлично, мотор — М-II-ФР — отлично, самолетовождение — отлично, аэродинамика — отлично, радиосвязь — отлично. Общая оценка выпускной комиссии — отлично.
25 сентября.Прощальное построение молодых пилотов, закрытие лагеря. Октябрьский районный военкомат активно участвует в церемониале прощания с выпускниками аэроклуба, вручает документы тем, кто направляется в Оренбургское авиационное училище. В их числе Юрий Гагарин. Выступают инструкторы, летчики, широко известные стране, руководители аэроклуба, выпускники. Все говорят о будущем.
— Вашему поколению принадлежит будущее… Вам летать на сверхзвуковых самолетах… Вам осваивать крутые орбиты космоса… «Крутые орбиты космоса…» На эти слова воспитателей-наставников мало кто обратил внимание. В напутствиях, пожеланиях всегда есть элементы максимализма, желают на вершок больше, чем можно достичь. Но крепко эти слова запали в душу Юрия Гагарина.
Состоялся ритуал прощания с самолетом Як-18 под номером шесть. Прощай, конек-горбунок! Каждый выпускник прощался со своим самолетом. Всем было немножко грустно: что это — начало пути в авиации или это завершение?
29 сентября.Начался отпуск. Юрий получил возможность побывать дома, встретиться с родными, порыбачить, походить по родным местам, поразмыслить о жизни, о поиске путей приложения своих сил. Значительное место в его размышлениях занимали мысли об авиации, профессии военного летчика.
1 октября.Братья одобрили выбор — стать военным летчиком. «Должен быть в нашей семье и военный», — твердо сказал Валентин. Юрий окружен вниманием, как-никак теперь он солдат, защитник Родины.
Шумливо ворчал отец Юрия, Алексей Иванович, не очень одобрявший столь затянувшуюся учебу.
— Почитай, уже дюжину лет за партой, — сердито сказал Гагарин-старший. — Пошто учиться: специальность, при бумажке, голова, слава богу, еще варит, работай, отечеству пользу приноси… Учиться долго вредно… — Не думал тогда Алексей Иванович, что его сыну предстоит учиться еще много лет.
Юрий знал, чем можно убедить отца, редко он пользовался этим приемом, но сейчас, накануне отъезда, вынужден был прибегнуть к нему.
— Папа, ведь меня военкомат призвал, могу ли я не выполнить своего долга?
Слово «военкомат» старого солдата, сержанта запаса, убеждало мгновенно.
25 октября.Юрий прибыл в Оренбург.
27 октября.Приказом начальника училища Гагарин зачислен курсантом 1-го Чкаловского (Оренбургского) военно-авиационного училища летчиков Военно-Воздушных Сил.
28 октября.В письме домой Юрий рассказал о том, как доехал, свои впечатления о дороге, о том, что-в этих местах жива авиационная слава Чкалова. Много людей, которые помнят его, знают его родственников.
Сообщил Виктору Порохне о том, что принят в училище. Писал, что вступительные экзамены не сдавал, помог диплом с отличием об окончании техникума.
«Итак, началась моя военная жизнь! — писал Юрий Гагарин. — Нас всех, как новобранцев, подстригли под машинку, выдали обмундирование — защитные гимнастерки, синие бриджи, шинели, сапоги. На плечах у нас заголубели курсантские погоны, украшенные эмблемой летчиков — серебристыми крылышками. Я нет-нет да и скашивал глаза на них, гордясь и радуясь, что приобщился к большой семье Советской Армии».
30 октября.За четкое выполнение распорядка дня курсант Гагарин поставлен в пример всей эскадрилье. Строгий и мудрый военный распорядок всецело подчинил Юрия. В книге «Дорога в космос» об этом периоде Юрий Алексеевич писал: «…мне по душе были и артельный уют взвода, и строй, и рапорты в положении «смирно», и солдатские песни…»
Для прохождения курса молодого бойца Гагарин назначен во взвод капитана Бориса Федорова, строгого и требовательного командира. Через неделю, ознакомившись с личным делом Юрия Гагарина, он неожиданно подобрел к молодому курсанту.
— У вас, оказывается, 196 полетов? — сказал он с искренним удивлением. — Молодец! И налет уже сорок два часа.
4 ноября.Командир взвода объявил первую благодарность Юрию Гагарину за образцовое выполнение обязанностей дневального. К тем трем благодарностям, которые он получил в аэроклубе, прибавилась еще одна.
5 ноября.Написал трогательное письмо Мартьянову, но ни словом не обмолвился о том, что характеристику поместили в боевом листке.
В характеристике на курсанта-пилота Саратовского аэроклуба Гагарина Юрия Алексеевича, написанной инструктором Мартьяновым; говорилось: «Справлялся с возложенными на него обязанностями хорошо. Теоретические дисциплины знает отлично. Общая оценка по технике пилотирования отличная. Летает с большим желанием… Приказания командиров выполняет быстро и добросовестно…»
7 ноября.Юрий с восхищением наблюдал военный парад, прохождение войск Оренбургского гарнизона. Четкость и выровненность шеренг, монолитность колонн, строгая очерченность квадратов доставляли ему истинное наслаждение. Ему очень хотелось быть среди этих счастливых людей, маршировавших на центральной площади города. Его желание исполнится через год, но молодости свойственна торопливость.
20 ноября.Начал готовить вечер поэзии. Он составил программу, подготовил несколько выступающих. Тема: «Образ защитника Родины в поэзии».
Именно в эти дни Юрий познакомился со стихами украинского поэта Леонида Вышеславского и решил прочитать их на вечере. «Да, неспроста у пулемета он глаз две ночи не смыкал, и неспроста среди болота он под обстрелом пролежал…»
