Пьер Клостерман - Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика
- Все ясно? Поехали!
Находясь в продольном наклоне, двигатель "роллс-ройс" вначале начал фыркать. Вокруг забегали механики, убирая "башмаки", оттаскивая батареи, висящие на концах крыльев, чтобы помочь самолету выполнять повороты. "NL-L" Мушота уже выруливал к северному концу поля.
13.22. По обе стороны от самолета Дира. в облаке пыли начали выстраиваться в один ряд 12 "спитфайров" 611-й. Мы выстроились за ними в линию боевого построения. Я занял свою позицию, конец моего крыла почти коснулся конца крыла самолета Мартеля. Я покрылся потом.
13.24. Все 26 самолетов были готовы, двигатели работали вхолостую, крылья сверкали на солнце. Летчики надели защитные очки и затянули привязные ремни.
13.25. Из диспетчерской вышки выпустили белую сигнальную ракету. Дир поднял руку - и 13 самолетов 611-й эскадрильи двинулись вперед. В свою очередь, Мушот поднял руку в перчатке и медленно открыл дроссельный клапан. Мои глаза неотрывно следили за концом крыла самолета Мартеля, даже руки стали влажными, я последовал за ним. Хвосты поднялись, "спитфайры" начали неуклюже подпрыгивать на своих узких шасси, колеса оторвались от земли - мы были в воздухе.
Я поднял шасси и закрыл их, дросселировал назад и настроил угол пропеллера. Над дорогой за аэродромом я промчался как вихрь. Автобус остановился, и его пассажиры столпились у окон. Я переключил запасные баки и захлопнул зажимы основного бака. Неуклюже и судорожно держа органы управления, я сохранял боевой порядок. "Спитфайры" промчались по направлению к югу на уровне деревьев и крыш, издавая оглушительный рев, который останавливал идущих по улицам людей. Мы миновали деревянный холм, затем неожиданно оказались над морем с грязными волнами, окаймленными пеной, слева от Бичи-Хед. Голубая неясная линия на горизонте была, вероятно, Францией. Я промчался в воздухе со свистом, в нескольких футах над водой.
Некоторые бессвязные эпизоды ярко запечатлелись в моей памяти: судно британской береговой охраны с его командой плыло к нам; моторная лодка авиационно-морских спасательных сил, окруженная стаей чаек, плавно качалась на зыби.
Уголком глаза я следил за давлением и температурой - они были в норме. Я включил рефлектор. Один из самолетов 611-й эскадрильи покачал крыльями, повернул и полетел назад в направлении Англии, набирая высоту. Вероятно, проблема с двигателем.
13.49. По радио, на дальнем расстоянии, мы слышали крики и сигналы, идущие от близких прикрывающих эскадрилий, - и вдруг, очень отчетливо, услышал торжествующее восклицание: "Я сбил его!" Я понял, что там они уже сражались, и мое сердце сжалось.
13.50. Как один, поднялись в небо 24 "спитфайра" и устремились со скоростью 3300 футов в минуту, держа свои винты.
Франция! Из мглы возник ряд белых утесов, и по мере набирания высоты горизонт постепенно удалялся - устье реки Соммы, узкая полоска песка у подножия окаймленного деревьями утеса, первые луга и первая деревня, спрятанная в лесу в долине реки.
15 000 футов. Мой двигатель неожиданно заглох, и нос резко упал. Мое сердце было готово выскочить наружу, и, будучи не в состоянии вздохнуть, я инстинктивно дотянулся и сразу же переключился на мои основные баки с горючим. Дополнительные были пусты. Чувствуя слабость в коленях, я понял, что из-за отсутствия опыта я использовал слишком много сил, чтобы сохранить свою позицию, и что мой двигатель соответственно использовал больше горючего. Я плавно скользнул вниз, и двигатель снова заработал. С полностью открытым дросселем я замыкал свою секцию.
- Брютус, бросай своих детей! - зазвучал в наушниках отчетливый голос Дира.
Все еще находясь в сильной тряске, я потянул ручку, надеясь на помощь Бога и на то, что у меня все получится... Рывок, свистящий звук, и все наши 24 бака, дрожа, упали.
- Алло, Брютус, зона вызывает, лети по каналу Ч - Чарли.
- Алло, зона, Брютус отвечает. Канал Ч. Прошел!
- Алло, Брютус, зона прекратила связь!
Трескучий звук, затем голос ведущего эскадрилью Холмса, известного контролера, имеющего позывной знак Грасс Сид:
- Алло, Брютус, ведущий вызывает Грасс Сид. Над целью много всего происходит. Следуйте курсом 096° - 0-9-6. Еще 40 плюс 15 милей, над тобой 35 "ангелов"!
- Алло, Грасс Сид. Брютус отвечает. Следую курсом 096°. Понял вас.
Мушот выстроил нас в боевой порядок:
- Алло, Тюрбан, начинай боевой порядок, давай!
Разделились на три секции, состоящие из четырех "спитфайров". Подо мной справа Гимлеты повторили то же самое.
- Брютус, будь внимателен!
Мы летели на высоте 27 000 футов. Прошло пять минут. Безоблачное небо было таким огромным и ясным, что невозможно было не испытать потрясения. Мы знали, что Франция была там, под прозрачным слоем сухой мглы, более туманной над городами. Холод причинял боль, и было трудно дышать. Я ощущал солнце, но не мог понять, обжигали его лучи или обмораживали. Чтобы приободрить себя, я включил кислород на полную мощь. Пронзительный рев двигателя усилил странное ощущение изоляции, которое испытывает каждый, находясь в одноместном истребителе. Оно постепенно превращается в шумный, но нейтральный фон, который заканчивается погружением в странно тяжелую, давящую тишину.
Все еще ничего нового. Я испытывал смешанное чувство разочарования и облегчения. Время, казалось, шло очень медленно. Я чувствовал, что дремал с открытыми глазами, убаюканный плавными ритмическими покачиваниями вверх и вниз "спитфайров", летящих звеньями, медленным вращением винтов сквозь разряженный воздух, вызывающий онемение. Все казалось таким нереальным и отдаленным. Это была война?
- Осторожно, Брютус ведущий, Грасс Сид вызывает. К вам движутся три стаи в количестве 20, да еще по сходящимися над вами направлениям!
Голос Холмса заставил меня вздрогнуть. Здесь вмешался в разговор Мартель:
- Осторожно, Брютус, Еллоу-1 вызывает, в 3 часа увидим дым от линейного отставания бомбы!
Я огляделся вокруг и вдруг заметил злосчастный инверсионный след фрицев, начавших двигаться на нас с юга и востока. Боже, как быстро они приближались! Я снял орудие с предохранителя.
- Брютус вызывает. Следите внимательно, парни. Поднимайтесь как дьяволы!
Я открыл дроссель и приготовился к решительному броску, инстинктивно приблизившись к "спитфайру" Мартеля. Я чувствовал себя очень одиноким в неожиданно враждебном небе.
- Брютус вызывает. Смотри в оба и приготовься прорваться на левый борт. Ублюдки прямо над тобой!
В 3000 футов над нашими головами начинал вырисовываться образец филигранной работы, и уже можно было различить слабый проблеск небольших крестообразных силуэтов немецких истребителей.
"Они идут!" - сказал я самому себе, загипнотизированный этим зрелищем. Мое горло сжалось, пальцы ног загнулись в ботинках. Я испытывал ощущение, как если бы мою грудь душил узкий жилет, туго сжатый всеми ремнями, замками и пряжками.
