Петр Губер - Донжуанский список Пушкина
Действительно, только гарем, охраняемый стражей из вооруженных евнухов, мог явиться достаточно надежной гарантией женской верности для этого мученика ревнивого воображения.
III.
Теоретическое пренебрежение к женщине и к любви на практике ведет с необходимостью к половой распущенности. Покорный своей страстной природе, Пушкин принес много жертв Афродите Общенародной. В этом нет ничего неожиданного, особенно если вспомнить нравы и привычки среды, к которой он принадлежал. Гораздо удивительнее, что ему ни разу и ни при каких обстоятельствах не пришло в голову усомниться в естественности и законности предоставленного мужчине права покупать женское тело за деньги. Без малого за сто лет до Пушкина Жан-Жак Руссо, посетив одну из знаменитых венецианских куртизанок, залился слезами при мысли, что существо, так щедро одаренное богом и природой, вынуждено торговать собой. Об этом рассказано в его "Исповеди", и, с точки зрения господствовавших в том веке понятий, это казалось столь дико и странно, что Вольтер считал названный эпизод наилучшим доказательством сумасшествия Руссо. Пушкин, рожденный в предпоследний год XVIII столетия, во многих отношениях остался верным духовным сыном Вольтера. Весьма вероятно, что он не смог бы понять и русских продолжателей Руссо – Достоевского с его Соней Мармеладовой и Толстого с Катюшей Масловой. О публичных домах он говорит в веселом, беззаботном тоне, именуя эти учреждения на ряду с ресторанами, театрами и даже… с книжными магазинами. Ф. Ф. Вигелю, былому соратнику по Арзамасу, он сообщает с сокрушением:
Ко в Кишиневе, видишь сам,
Ты не найдешь ни милых дам,
Ни сводни, ни книгопродавца…
В 1826 г. он пишет, задыхаясь от скуки в своем деревенском затворе: "Когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы, парижские театры и б…, то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство" (1).
1. Переписка, т. I, стр, 351.
Очень известная в свое время Софья Астафьевна, содержательница фешенебельного веселого дома, излюбленного гвардейской молодежью Петербурга, хорошо знала Пушкина. Он появлялся под ее гостеприимным кровом и в первые годы своего петербургского житья, и много позднее, накануне женитьбы и даже после нее. "Мы вели жизнь довольно беспорядочную, – говорится в черновом наброске, относящемся, может быть, к первоначальной редакции "Пиковой Дамы". – Ездили к Софье Астафьевне без нужды побесить бедную старуху притворной разборчивостью". Это черта автобиографическая. Один из участников этих проказ, много лет спустя, вспоминал о них, невольно, надо полагать, приукрашая истину:
"Они, бывало, заходили к наипочтеннейшей Софье Астафьевне провести остаток ночи с ее компаньонками. Александр Сергеевич, бывало, выберет интересный субъект и начинает расспрашивать о детстве и обо всей прежней жизни, потом усовещевает и уговаривает бросить блестящую компанию, заняться честным трудом, итти в услужение, потом даст деньги на выход… Всего лучше, что благовоспитанная Софья Астафьевна жаловалась на поэта полиции, как на безнравственного человека, развращающего ее овечек" (2).
2. Н. И. Куликов, "Пушкин и Нащокин", Русск. Стар. 1886 г., авг., стр. 613
Можно думать, что с приютом Софьи Астафьевны связана жанровая картинка в стихах, найденная среди черновиков Пушкина и замечательная невозмутимо спокойным, эпическим тоном, в котором ведется повествование:
Сводня грустно за столом
Карты разлагает.
Смотрят барышни кругом,
Сводня им гадает –
"Три девятки, туз червей
И король бубновый. –
Спор, досада от речей
И при том обновы…
А по картам – ждать гостей
Надобно сегодня… ".
Вдруг стучатся у дверей;
Барышни и сводня
Встали, отодвинув стол;
Все толкнули ц…
Шепчут: "Катя, кто пришел,
Посмотри хоть в щелку".
– "Что? Хороший человек;
Сводня с ним знакома;
Он с б… целый век,
Он у них как дома".
Б… в кухню [руки мыть]
Все бегом, прыжками,
Обуваться, букли взбить,
Прыскаться духами.
Гостя сводня между тем
Ласково встречает,
Просит… его совсем;
Он же вопрошает:
"Что, как торг идет у вас –
Выручки довольно"?
Сводня за щеку взялась
И вздохнула больно.
"Верите ль, с Христова дня
Ровно до субботы
Все девчонки у меня
Были без работы.
Хоть и худо было мне,
Но такого горя
Не видала я во сне,
Хоть бежать за море.
Четверых гостей, гляжу,
Бог мне посылает.
Я б… им вывожу,
Всякий выбирает.
… они всю ночь,
Кончили, и что же?
Не платя, пошли все прочь,
Господи, мой боже!"
Гость ей: Право, мне вас жаль;
Здравствуй, Друг Анета!
Ах, Луиза! Что за шаль!
Подойди, Жанета,
А Луиза – поцелуй!
Выбрать, так обидишь.
Так на вас и…
Только вас увидишь!"
– "Что же", сводня говорит,
…
… ей в ответ:
– "Нет, не беспокойтесь,
Мне охоты что-то нет.
Девушки, не бойтесь!"
Он ушел. Все смолкло вдруг,
Сводня приуныла,
Дремлют девушки вокруг,
Свечка вся оплыла.
Сводня карты вновь берет,
Молча вновь гадает,
Но никто, никто нейдет…
Сводня засыпает .
Поистине целая бездна отделяет нас от "Записок из подполья" или от тех глав "Преступления и наказания", где Раскольников беседует с Соней (1).
1. Интересно отметить, что Достоевский в середине сороковых годов мог знать Софью Астафьевну если не лично, то по наслышке. Намек на это содержится в повести "Чужая жена", напечатанной в 1848 г. в "Отечественных Записках". См. Собрание соч. Достоевского изд. Маркса, т. 1, стр. 467.
После ссылки и до самой кончины Пушкин находился под бдительным надзором жандармов и полиции. Но на его галантные похождения начальство глядело сквозь пальцы. "Laissez le courrir le monde, chercher des filles", советовал генералу Бенкендорфу шпион, вертевшийся в большом свете. И, повидимому, этот совет был принят к руководству.
Далеко не всегда высшая полицейская власть являлась столь снисходительной. Так, в
1829 г. с одним из ближайших друзей Пушкина князем П. А. Вяземским стряслась очень неприятная история: тайные агенты донесли, куда следует, что князь – человек женатый и солидный – провел с Пушкиным ночь в веселом доме. Пушкина никто не думал беспокоить по этому поводу. Но князь по возвращении в Москву получил от московского генерал-губернатора бумагу, в которой говорилось, что правительству известно его развратное поведение, и что в случае, если он будет вовлекать в пороки молодежь, против него будут приняты меры строгости. Вяземский страшно вознегодовал и собирался даже уехать навсегда за границу. Пушкин, напротив, отнесся к этому происшествию очень легкомысленно: "Сделай милость, забудь выражение развратное его поведение. Оно просто ничего не значит. Жуковский со смехом говорил, будто бы говорят, что ты пьяный был у… и утверждает, что наша поездка в неблагопристойную Коломну к бабочке – Филимонову подала повод к этому упреку. Филимонов, конечно, борделен, а его бабочка, конечно, рублевая, паршивая Варюшка, в которую и жаль, и гадко что-нибудь нашего всунуть. Впрочем, если бы ты вошел и в неметафорический бордель, все ж не беда.
