Антонио Пигафетта - Путешествие Магеллана
Значительную помощь оказал Магеллану Кристоваль де Аро. В августе 1518 г. он взял на себя снаряжение и финансирование экспедиции при условии выделения ему значительной доли доходов предприятия.
Флотилия Магеллана, вышедшая из Санлукар-де-Баррамеда 20 сентября 1519 г., состояла из пяти кораблей – «Тринидада», «Сан-Антонио», «Консепсьона», «Виктории» и «Сантьяго» (подробное описание их дается в примеч. 8 к «Путешествию Магеллана»).
Раздоры в судовых командах начались еще до отправления в плавание и продолжались на всем протяжении его. Обиженные Магелланом королевские чиновники, капитаны и кормчие, затаившие по тем или иным причинам злобу на командира флотилии, человека железной воли и крутого нрава, искусно пользовались разноплеменностью экипажей.
Надо было обладать волевыми качествами Магеллана, чтобы довести до желанного конца труднейшее в истории мореплавания предприятие с такой разношерстной командой, во главе которой стояли (как это показал мятеж в бухте Сан-Хулиан и дезертирство Иштевана Гомиша) люди, которые ради достижения собственных выгод готовы были на любые предательства. Однако не следует думать, что на корабли Магеллана набран был лишь человеческий сброд, отребье портовых кабаков. Простые матросы явили в плавании немало примеров мужества и выносливости. Правда, подобно Магеллану, они стойко переносили тяготы путешествия в надежде, что труды их будут сторицей оплачены пряностями и золотом далеких Молуккских островов…
Пигафетта попал во флотилию накануне ее отправления, и Магеллан взял его крайне неохотно. Он был зачислен запасным и явился в Севилью с рекомендательными письмами, испросив у короля разрешение участвовать в плавании.
Итак, ценой неимоверных усилий Магеллан добился осуществления своего проекта. К берегам Островов Пряностей отправилась экспедиция, в которой на паевых началах участвовали испанская корона, севильские купцы, видные чиновники Торговой палаты, сам Магеллан и его спутники, покинувшие родину в надежде на огромные барыши.
Об этом предприятии, которое было в сущности крупным и в достаточной мере рискованным «бизнесом», записки Пигафетты дают отчетливое представление, хотя автор их, как уже указывалось выше, не может претендовать на роль историографа первого кругосветного плавания[2].
Записки Пигафетты не позволяют шаг за шагом восстановить маршрут экспедиции и намечают лишь в общих чертах, в грубой схеме, последовательность главнейших событий. D книге Пигафетты много пропусков и пробелов. Этот юноша был скорее свидетелем, чем участником, знаменательных происшествий, причем многие из них (например, мятеж в бухте Сан-Хулиан, раздоры и усобицы на кораблях, столкновения испанцев с туземцами) либо остались вне поля зрения Пигафетты, либо получили в его записках недостаточное освещение.
Отметим также, что у Пигафетты не приводятся данные о курсах флотилии, крайне запутанна в его записках вся географическая номенклатура. Пигафетта в вольном стиле передает воспринятые на слух местные названия и имена, широко пользуясь при этом различными версиями Марко Поло, Лодовико Вартемы[3], португальских и испанских мореплавателей.
Следует иметь в виду, что Пигафетта, плоть от плоти человек своего века и своего класса, наблюдая и описывая неведомые дотоле страны и живущих в них людей, невольно придавал всему наблюдаемому черты хорошо ему знакомого общественного устройства и быта. К тому же он обращал внимание главным образом на внешнюю, подчас даже на парадную, показную, сторону жизни коренного населения заморских стран. Описанию всевозможных церемоний и процессий, деталям придворного этикета туземных царьков он уделяет больше внимания, чем материальной жизни, обычаям и нравам обитателей Южной Америки и островов Южного моря.
Чтобы дать читателю представление о маршруте экспедиции, ее целях и средствах, которыми цели эти достигались, необходимо привести краткую характеристику пути, пройденного кораблями флотилии.
Флотилия, покинув 20 сентября 1519 г. Санлукар-де-Баррамеда, аванпорт Севильи в устье Гвадалквивира, и пройдя Гибралтарский пролив, взяла курс на Канарские острова. От Канарских островов к берегам Бразилии можно было либо идти непосредственно на юго-запад, либо спуститься вдоль африканского берега к югу до островов Зеленого Мыса и далее повернуть на запад. В этом случае корабли могли использовать попутные течения и ветры (северо-восточные пассаты). В ротейруш (лоциях) португальских мореплавателей рекомендовался именно такой маршрут, и его придерживались те португальские суда, которые направлялись в Бразилию, и те, что шли в Индию. В последнем случае корабли от островов Зеленого Мыса отклонялись далеко на запад и почти у самых берегов Бразилии меняли курс, следуя далее на восток-юго-восток к мысу Доброй Надежды[4].
Магеллан, несмотря на возражения Хуана де Картахены, взял от Канарских островов курс на юг и, дойдя до широты северного берега Гвинейского залива, повернул на юго-запад.
29 ноября флотилия достигла бразильского берега (южнее города Пернамбуку). 13 декабря она вступила в бухту Санта-Люсия (Рио-де-Жанейро). 26 декабря корабли покинули эту бухту и направились на юг вдоль берега Южно-Американского материка.
10 января 1520 г. флотилия вступила в устье Ла-Платы; местности на северном ее берегу было присвоено наименование Монтевиди. Ныне здесь расположена столица Уругвая Монтевидео.
Оставив в Монтевиди три корабля, Магеллан на «Сан-Антонио» направился к южному берегу эстуария Ла-Платы, а Жуана Серрана на «Сантьяго» послал вверх по течению реки. Серран обследовал реку Парана на значительном протяжении и возвратился в Монтевиди в конце января, где застал все четыре корабля готовыми к выходу в плавание.
6 февраля корабли вышли в путь.
13 февраля, после того как «Виктория» наткнулась на подводные камни, Магеллан приказал флотилии держать мористее. В открытом море, вдали от берега, корабли шли до 22 февраля. Затем, опасаясь пропустить пролив, который, по расчетам Магеллана, должен был находиться близ 40° ю. ш., капитан-генерал флотилии приказал повернуть к северу, подойти к суше и плыть в дальнейшем тем же направлением, не отдаляясь от берега.
24 февраля корабли вошли в залив Сан-Матиас, который Магеллан тщательно обследовал, желая знать, имеется ли в этом месте пролив, ведущий в Южное море. Не задерживаясь в водах залива Сан-Матиас, Магеллан направился дальше в поисках удобной якорной стоянки, где корабли могли бы укрыться от ярости зимних бурь и пробыть там до наступления весны.
