Уильям Роберт Миллер - Мартин Лютер Кинг. Жизнь, страдания и величие
Радикализм, однако, Мартина не привлекал. Он продолжал жить дома и почти не принимал участия в деятельности Христианского союза молодежи (ИМКА) или НАСПЦН, ячейки которых были и в Морхаусском колледже. Только одна организация, к которой он принадлежал ― Совет по связям между колледжами, состоявший из представителей как белых, так и негритянских учебных заведений, ― оказала глубокое влияние на его взгляды. «Нормальные деловые отношения, которые сложились в этой группе, ― позднее вспоминал он, ― убедили меня в том, что среди белых у нас много союзников, особенно среди молодежи. Я был почти готов возненавидеть всю белую расу, но, пообщавшись с большим числом белых, я почувствовал, что мое негодование теряет остроту и что оно вытесняется духом сотрудничества».
Он установил связи и с другим социальным слоем белых, когда на летних каникулах устроился на работу помощником кладовщика в «Южную компанию по производству пружинных матрацев». Работая среди негров и белых, он не заметил особой разницы в их взглядах и интересах. Что их действительно разделяло, так это разница в оплате за один и тот же труд. Это убедительно доказывало верность одной из аксиом, которую выдвинул его учитель социологии: «Деньги ― не только корень зла; они также корень особой разновидности зла ― расизма». В течение многих лет предприниматели-южане могли платить своим белым рабочим меньше, чем платили на Севере, потому что неграм они платили еще меньше. Именно они называли профсоюзных организаторов «чертовыми ублюдками», которые осмеливаются посягать на эту лестную (для белых) разницу в оплате труда.
Следующим летом Мартин вместе с другими студентами из Морхауса работал на табачных плантациях в Коннектикуте. Выходные дни они проводили в Хартфорде, наслаждаясь свободным доступом в кинотеатры, рестораны и другие общественные места, доступ в которые дома, на Юге, был для них строго ограничен или вовсе закрыт. Вернувшись в Атланту, Мартин специально один раз зашел в кинотеатр для белых. Контраст с Хартфордом был поучителен. Почему темнокожие граждане согласны на что-то меньшее, чем полное равноправие? Почему в Атланте им живется хуже, чем в Хартфорде? Следовало ли ему прекратить работать в железнодорожном агентстве, когда белый начальник обозвал его «ниггером»?
Он тогда ушел с работы. Он вообще не был обязан устраиваться на любую из этих работ. Если бы ему нужны были только карманные деньги, он всегда мог их с легкостью заработать на Оберн-авеню. Но он хотел независимости, хотел найти свою дорогу, не пользуясь отцовскими связями. И он хотел на собственной шкуре почувствовать все прелести жизни простого рабочего. Это было отчасти исследованием того мира, который лежал за пределами прихода Эбенезер и «милого Оберна», отчасти ― поисками самого себя.
Мартин, однако, не был угрюмым аскетом. Он любил модно одеваться, за что и получил прозвище «Твид». Он всегда выглядел щеголевато, был подтянутым, представительным и уравновешенным, что, естественно, нравилось девушкам, в том числе самым красивым из них. Кроме того, он превосходно танцевал. Однако он не ухаживал ни за одной из красавиц слишком долго, дабы избежать ненужных осложнений.
Мартин был не только завидным женихом, но и весьма перспективным кандидатом в священники для любой влиятельной церковной общины. Он уже чувствовал профессиональное призвание и желание проповедовать, осознавая при этом, что ему едва ли удастся уйти с хорошо накатанной колеи. Отец Мартина хотел, чтобы сын тоже стал священником, и был готов быстро подыскать ему местечко в какой-нибудь заметной церкви. Но, помимо всего прочего, такой путь самому Мартину представлялся слишком уж легким.
Внутренне он еще сопротивлялся этой перспективе, но ощущение неотвратимости такого пути росло в нем и крепло. А когда он поближе познакомился с преподавателями, которые в свое время учились в семинарии, а именно с Джорджем Д. Келси и с выдающимся ученым, ректором колледжа Морхаус, профессором Бенджамином И. Мей-сом, представления Мартина о том, каким должен быть настоящий христианский проповедник, стали меняться. Проповеди этих теологов давали богатую пищу уму, поднимали реальные общественные проблемы. После таких проповедей Мартин подолгу приставал с вопросами к Мейсу, который позже говорил о Кинге, что тот «был не по годам выдержанным и зрелым молодым человеком, которому свойственно было поразительно глубокое понимание жизни и ее сложности». В своем любимом преподавателе профессоре Келси (он возглавлял богословское отделение колледжа) Мартин нашел «огромные запасы знаний, глубину мышления и обаятельную личность». Среди студентов Мартину особо приглянулись Уолтер Макколл и Чарлз Ивенс Мортон, которые так же, как он, решили стать священниками.
Мортон учился курсом старше. Он поделился с Мартином своими мыслями о том, каким должен быть современный священнослужитель, и эти рассуждения прочно осели в сознании его младшего коллеги. Священник должен быть современным, образованным, интеллектуальным, открытым миру человеком, которого больше захватывает сегодняшняя борьба добра со злом на земле, нежели желание найти в вере некое потустороннее, грядущее после жизни убежище, в котором можно спастись от всех мирских бед и горестей. Мартина никогда не раздражали по-настоящему возгласы или крики, сопровождавшие службу в негритянских церквях. Но он понимал, что подлинная задача церкви ― развивать ум и закалять характер, а отнюдь не служить средством эмоциональной разрядки.
Под влиянием коллег-единомышленников Мартин уже на первом курсе колледжа осознал свое настоящее призвание. В 1947 году он был рукоположен в духовный сан и теперь уже не мог отклонить предложение отца стать помощником пастора в Баптистской церкви Эбенезер. Однако решение Мартина не было бесповоротным. При желании он мог бы позже избрать для себя академическую стезю. А сейчас, не теряя времени, он стал активно пользоваться предоставленной ему возможностью и, помогая отцу, приобретал ценный жизненный опыт. В июне следующего года, в возрасте девятнадцати лет, преподобный Мартин Лютер Кинг-младший закончил Морхаусский колледж и получил диплом бакалавра свободных искусств. И, хотя он был уже священником, мысль о необходимости высшего богословского образования все чаще приходила ему в голову.
Глава 2.
Паломничество с Богом
Теплым сентябрьским днем 1948 года Мартин Кинг стоял перед окном своей комнаты в студенческом общежитии. Внизу, с ветки дерева, росшего во дворе, вспорхнула сойка. Мартин проводил ее взглядом, пока птица, поднявшись ввысь, не растворилась в ярком сиянии полуденного солнца. Он улыбнулся и перевел взгляд на тихий, ухоженный городок. Внизу, у подножия холма, располагался Честер, еще дальше ― Филадельфия. Он оказался в шестистах милях от дома, отчего дома. Теперь на три года его домом станет этот уютный, похожий на монастырь студенческий городок.
