Владимир Силантьев - Воздушные разведчики
Все "пешки" оказались легкоуязвимыми для атак "мессеров" с нижней полусферы. Стали думать, как защитить самолет. Механики по вооружению во главе с техником-лейтенантом Александром Помазанским предложили установить под крыльями эрэсы - те самые снаряды-ракеты, которые принесли славу артиллерийским "катюшам". Идея родилась после того, как на аэродроме приземлились истребители ПВО. Под крыльями Яков мы увидели несколько черных ракет, покоившихся на стальных салазках, и стали расспрашивать механиков Яков:
- Что это за чудо у вас под крыльями?
- Секрет, ребята! - ответил один малый улыбаясь.
- Расскажи, дружище!
- Реактивные снаряды. Каждый бьет наверняка, если даже разорвется в двадцати пяти метрах от стервятника.
- Не может быть!
- Точно! Взорвавшийся эрэс образует смертоносный шар осколков с радиусом в 25 метров.
Помазанский предложил оригинальное решение для огневой защиты самолета-разведчика. Снаряды выпускались не по ходу полета, а назад: ведь разведчик не обязан вступать в воздушный бой, его задача - во что бы то ни стало доставить кассету с разведфильмом. Таким образом, "пешка" оснастилась мощным оборонительным оружием: верхнюю заднюю полусферу прикрывали пулеметы штурмана и стрелка-радиста, а нижнюю - реактивные снаряды. А когда "мессеры" атаковали в лоб, летчик открывал огонь из переднего пулемета.
Над усовершенствованием системы обороны первого w-2 группа механиков-оружейников работала сутки без перерыва. Наконец Помазанский вошел в землянку командира эскадрильи и доложил:
- Самолет готов! Прошу осмотреть, принять и облетать.
Под плоскостями на узких металлических балках висели по четыре реактивных снаряда. Управление ими осуществлялось из кабины штурмана, куда были выведены включатели PC. Теперь оставалось проверить, как поведет себя самолет в воздухе с дополнительной нагрузкой, как сработают включатели и где разорвутся реактивные снаряды. Испытания прошли великолепно. В течение недели все наши самолеты были оборудованы смертоносными ракетами. Их работу проверяли в боевой обстановке.
Вместе с группой воздушных разведчиков, отличившихся в боях под Москвой, Саша Помазанский получил в Кремле из рук Михаила Ивановича Калинина орден Красной Звезды. Этой высокой наградой было отмечено его рационализаторское предложение.
...День 7 ноября 1941 года выдался нелетным. Густой снег засыпал бомбардировщики и взлетную полосу. Механики дружно взялись за лопаты. На взлетной полосе появились тракторы-снегоочистители. Когда мы смели снег с крыльев, неожиданно подкатила полуторка с двумя летными экипажами. Пока разведчики в толстых меховых комбинезонах неуклюже перелезали через борт грузовика, из кабины выпрыгнул начальник штаба полка Лернер и с ходу принялся журить инженера.
- Почему не убрали снег? - отчитывал он технарей, поправляя ремень кожаного реглана. - Срочно расчехляйте моторы! Два самолета приказано послать на разведку.
Мы пожали плечами. С ума сойти - лететь в такую погоду! И естественно, расчехляли машины с прохладцей. Нам думалось, что начальник штаба решил проверить нашу боевую готовность в день праздника. Он слыл энергичным, заводным, был душою полка и смело летал на разведку в роли штурмана. Мы решили, что на этот раз он не полетит - одет легко, а эти два экипажа подняты и экипированы в унты и меховые комбинезоны по учебной тревоге.
Но мы ошиблись. Две "пешки" ушли в этот день на визуальную разведку войск противника, подтягивавшего резервы по Минскому и Рязанскому шоссе к Москве.
Когда экипажи улетели, Лернер объяснил нам, что произошло.
- Товарищи техники и механики! - начал он торжественно. - Сегодня в Москве, как всегда в день годовщины Великого Октября, состоялся военный парад!
Майор волновался и говорил сбиваясь. Когда же мы услышали о параде, которого никто не ожидал, наступила наша очередь волноваться. В строю все радостно
зашумели.
- Тихо!.. Тихо!.. - призывал к порядку начальник щтаба. - Это еще не все. На параде выступал наш вождь, товарищ Сталин!
Многоголосый шум снова заглушил слова майора. Сталин перед войной выступал с речами очень редко. Но в ноябре 41-го все выбилось из привычной колеи. И сам факт проведения парада, и выступление Сталина воодушевили летчиков. Многие боевые экипажи направились к командиру полка Тюрину и просили разрешения немедленно отправиться на задание.
Стихийно возник митинг. Воздушные разведчики клялись:
- Мы еще раз заверяем нашу родную партию, что до последнего удара сердца будем отстаивать нашу Родину и ее столицу Москву! Перед лицом своих товарищей по оружию, перед нашими боевыми знаменами, перед всей Советской страной мы клянемся, что не посрамим славы русского оружия, не допустим врага к столице!
ДО ПОСЛЕДНЕГО ДЫХАНИЯ
Если бы знать, что ждет впереди? Сколько продлится эта страшная война! Кто из нас останется в живых?.. Эти мысли упрямо лезли мне в голову, когда вечером 7 ноября в офицерской столовой я вглядывался в усталые лица двух экипажей, слетавших в тот день в тыл врага.
Один самолет вел Никита Остапенко, чернобровый, немного сутуловатый украинец, а другой - русский па-рень Николай Поспелов. Оба благополучно вернулись, хотя Остапенко задержался и заставил всех сильно поволноваться.
Радиосвязь с ним прервалась в момент, когда разведчики были за линией фронта. Уже стало темнеть, вернулся Поспелов, а Остапенко все нет и нет. Посадочная полоса не была оборудована прожекторами. Из-за маскировки всякая подсветка аэродрома строго запрещалась. Как-то выйдет из положения Никита? Но он не растерялся, включил бортовую фару и мягко приземлился.
Герой сегодняшнего дня Никита стоял в окружении товарищей и оживленно жестикулировал. Похоже, что делился впечатлениями от полета. Рядом с ним Алексей Никулин и другие однополчане. Все в меховых ун-тах, готовые хоть сейчас взлететь в небо. А Никулин в хромовых, начищенных до блеска сапогах словно собрался на парад. Говорили, будто после того злосчастного полета, когда он работал, задыхаясь на высоте без кислорода, штурман не сможет больше активно летать - врачи запретили.
Если бы знать, что ждет впереди!
Снежный буран, начавшийся в праздники, вскоре утих, и полк получил срочное задание Верховного Главнокомандования разведать войска противника, наступавшего на участке фронта Малоярославец - Юхнов. Задание должен был выполнять экипаж Остапенко.
Когда он взлетал, небо над аэродромом просветлело. А вот в районе разведки шел снег, и самолет обледенел. Высота облаков - триста метров. Вынырнув из них, Остапенко увидел огромную колонну танков и мотопехоты, двигавшихся по шоссе от Малоярославца на Москву.
