Хорст Герлах - В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946
Он быстро собрал несколько боевых групп для того, чтобы обезвредить танки. Самым главным его опасением являлось то, что толпы беженцев ждали своей очереди на железнодорожной станции, чтобы быть эвакуированными на запад, и теперь могли быть расстреляны надвигающимися русскими танками. Он слышал взрывы и грохот. И почти сразу он получил информацию по телефону, что четыре танка уничтожены, а еще три покинули город через северные ворота.
Шофнер задал вопрос самому себе: «Как такое возможно, что сразу семь русских танков смогли пройти линию обороны и остаться незамеченными?» Поразмыслив, он понял следующее: очевидно, русские двинулись вдоль дороги, где стояли машины с беженцами, по направлению из Прусской Голландии в Эльбинг. Они, видимо, решили захватить город и, похоже, воспользовались чьей-то помощью, найдя объездной путь.
И хотя уничтожение танков укрепило моральное состояние солдат, тысячи беженцев по-прежнему были охвачены паникой и старались как можно скорее покинуть город. К тому же наступили небывалые холода. Температура понизилась до 22 градусов. В конце концов партийные функционеры дали приказ людям покидать город самостоятельно, без разрешения. Но для массовой эвакуации было слишком поздно. Это доказывало, что партия была не способна решить проблему, и все разговоры об обязательной победе Германии оказались пустой болтовней.
Двадцать четвертого числа множество русских танков подтянулось к окраинам города. Оборону держали группы полузамерзших солдат. Местный военный завод изготовил несколько артиллерийских орудий, таким образом помогая обороне. С Балтийского моря тяжелые крейсера «Лютцов» и «Принц Ойген» открывали огонь из своих тяжелых орудий по целям, указанным корректировщиками из Эльбинга. Но, дождавшись летной погоды, русские подняли в небо бомбардировщики и атаковали город. Дома горели, и все улицы были засыпаны обломками развалившихся зданий. Жители, у которых не хватило ума сбежать из города, когда это еще представлялось возможным, теперь сидели в подвалах, уповая на свою судьбу.
Русские использовали громкоговорители, заставив немецких солдат объявить на немецком языке, что не стоит держать оборону города, а имеет смысл добровольно сдаться в плен. В конце концов они послали к полковнику Шофнеру нескольких крестьян с предложением капитулировать. Он отказался, но подписал бумагу об их освобождении из армии, так как они уже выполнили свой долг. Но они должны были вернуться, так как русские обещали расстрелять их жен, если они не придут.
От нашего дома было видно, как немецкие самолеты бомбят русские позиции. Когда начинались их атаки, русские прятались в нашем погребе. Советские солдаты, которые были героями с местными жителями, почему-то сразу становились трусами, когда дело касалось настоящих боевых действий. Самолеты летали всего в нескольких сотнях метров от нас, так что я реально мог видеть пилотов, сидящих в кабинах.
Контратака
Генерал Хоссбах имел ранее утвержденный план формирования плацдарма, в центре которого должны были быть собраны беженцы, которых затем нужно было переправить на запад и пробить коридор к немецким силам на западном берегу реки Вислы. Генерал решил начать контрнаступление. Согласно этому плану, его дивизии должны были двигаться по обледенелым дорогам, засыпанным снежными сугробами и усеянным бесконечными колоннами беженцев, уходящих на запад. Русские атаковали с востока, все больше концентрируя свои войска. Он дал команду к наступлению, приказав своим войскам взять лишь самое необходимое – еду и амуницию. Для наступления он выбрал лунную ночь. В это время русские не могли использовать свое преимущество в танках, пехоте и авиации.
Ночью валил сильный снег. Его хлопья отчетливо виднелись в лунном свете. Войска прошли без остановки расстояние от 150 до 180 миль. Но этим броском они полностью обескуражили врага.
Русские войска и артиллерия были разбиты или взяты в плен. Одна только 170-я дивизия захватила девяносто шесть артиллерийских орудий. Солдаты также видели жестокость и зверства, учиненные русскими в захваченных ими деревнях. В одной из них русские переехали танком парня только за то, что он носил эмблему гитлерюгенда. Немецкие солдаты нашли тело женщины, валявшееся на куче навоза, с воткнутым в грудь ножом. В одной деревне захватчики связали нескольких мужчин, облили их бензином и подожгли. В третьей деревне нашли мертвую девушку, которую сначала изнасиловали четырнадцать человек, а затем отравили.
Это произошло в начале февраля. Утром мы находились в коровнике, когда неожиданно услышали стрельбу на входе в нашу деревню. Солдаты в белой камуфляжной одежде пробирались через поле, занесенное сугробами.
В то время, как до нас доносились звуки пулеметных очередей со стороны главной дороги, связывающей Эльбинг и Прусскую Голландию, мы поняли, что немецкому отряду был отдан приказ прикрыть восточный фланг отступления, чтобы убедиться, что он не принесет новых сюрпризов.
Мне хотелось броситься туда и самому во всем убедиться. Должно быть, отец заметил мое нетерпение.
– Что ты собираешься делать? – спросил он.
– О, я просто хочу присоединиться к солдатам и увидеть своими глазами, что нас ждет.
– Я думаю, у тебя не все в порядке с головой, – услышал я его ответ. – Ты хочешь, чтобы тебя застрелили? Иди лучше за сеном да дай его коровам.
Я встал, но перед тем, как выйти, решил посмотреть, что происходит на улице через щель в стене.
Как раз в этот момент стрельба прекратилась. Солдаты окружили один из домов вдалеке. Затем они снова открыли огонь. Я не хотел пропустить этого. Наконец я увидел немецких солдат! Думаю, никогда еще с такой скоростью я не разбрасывал сено.
Едва выполнив свою работу, я бросился к ним. Перепрыгивая через заборы, я наконец-то оказался около них, задыхаясь от бега. Подойдя ближе, я увидел, что их группа состоит из десяти или двенадцати человек, большинство из которых были пехотинцами, а поверх формы голубого цвета у некоторых солдат были надеты белые камуфляжные костюмы и белые шапки. Группу возглавлял лейтенант.
– Есть здесь в округе русские солдаты? – спросил лейтенант.
– Они были здесь вчера, – ответил я, – но сегодня никого не было, по крайней мере, я не видел ни одного отряда.
– Что значит – отряда?
– Ну, вы сами знаете, что они обычно приходят по многу человек, те, которые дезертировали из армии. Они ведут свою собственную войну – грабят, насилуют и все в таком роде.
– Мы встретили лишь небольшое сопротивление, которое сразу же и подавили, – произнес лейтенант, показывая рукой в сторону следующей фермы. На дороге стоит пулемет, а несколько солдат отправлены на проверку зданий.
