Женщины-чекистки - Бережков В. В.
Подтверждением неблагополучного положения дел в Чрезвычайной комиссии Пeтpoгада может служить документ, обнаруженный в Гуверовском архиве (США), как pаз относящийся к периоду работы Яковлевой:
«…Имеем, кроме того, возможность читать не только бумаги самого секретного характера, но даже резолюции, на них налагаемые. Настоятельно необходимо в кратчайший срок поддержать наше крупное дело и увеличить против сметы расходы, чтобы спасти могущее погибнуть государственное достояние. Дороговизна такова, что наши сотрудники буквально голодают. Все эти люди вполне сознают важность своей задачи и потому, оставаясь на своих постах, просят поддержать их во имя пользы России и дать возможность продолжать их работу для облегчения оккупации Петрограда, спасения многомиллионного государственного имущества и избежания излишних потерь в оккупационных войсках. М. В. и В. Н.»
Информация М. В. и В. Н. полностью соответствовала действительности.
Еще одной причиной отзыва Яковлевой из Петрограда мог служить ее небезукоризненный образ житии. Вольно или невольно Варвара Николаевна превратилась в источник информации для белогвардейских организаций и зарубежных спецслужб. Этим и воспользовался Зиновьев, относившийся к Яковлевой с неприязнью. Григорий Евсеевич «донес» на нее Ленину.
Для разъяснения вышесказанного приведем следующий эпизод. В конце 1919 года петроградскими чекистами была ликвидирована монархическая организация «Великая единая Россия». Член этой организации Андрей Николаевич Елизаров на допросе 3 декабря 1919 года сообщил: «От Дидерхиса я узнал, что у него агентом служил Иван Дмитриевич Покровский, коммунист или сочувствующий. Раза два или три я встречал Покровского у Дидерхиса. До моего ареста Покровский говорил, что он живет с какой-то Яковлевой из Чрезвычайной комиссии. Но после моего ареста я слышал от арестованного Виктора Петрова, что Покровский был любовником Яковлевой, председательницы чрезвычайной комиссии, и что перед арестом Петрова Яковлева ночевала у Покровского — Антонова — Дядина, но настоящие имя и фамилию его я не помню».
Елизаров, сын домовладельца, офицер, член Петроградской городской управы, в организации «Великая единая Россия» руководил курьерами. Он был знаком с английским разведчиком Полем Дюксом. Елизарова приговорили к расстрелу.
В 1919 году под руководством Ивана Павловича Бакаева питерские чекисты ликвидировали ряд белогвардейских организаций, среди которых выделялся возглавляемый английской разведкой «Тактический центр». В это объединение входили несколько влиятельных военных из 7-ой армии и Балтийского флота. Они отражали осеннее наступление Юденича на Петроград. Среди заговорщиков находились даже начальник оперативного отдела штаба Балтфлота Медиокритский и начальник воздушного дивизиона Балтфлота Берг.
Борис Павлович Берг стал шпионом благодаря небезызвестному английскому лейтенанту Кроми, после смерти которого вышел на связь с Дюксом. 8 декабря 1919 года на следствии Берг дал такие показания в отношении Яковлевой (синтаксис и орфография сохранены):
«Затем, то есть зимой в декабре, организация начала использовать Яковлеву, которая жила в связи с одним военным моряком, через которого Дидерхис ее использовал. Фамилию того моряка мне не называли и не говорили, что он состоит. Фамилию Покровского я слышал неоднократно как члена организации, но имени и отчества я не слышал… Об том что это и был Покровский, узнал только сейчас со слов следователя. Через Яковлеву узнавали и о судьбе Бутвиловского, и нет ли еще какого-либо материала о других членах организации. Знаю, что она занимала очень видное положение — состояла членом "четверки" ЧК и от нее зависело расстрелять или освободить человека. Думаю, что она помогала организации, вероятно, бессознательно, т. е. вообще про нее много говорили. Вероятно, был кто-нибудь еще другой, кто подсовывал ей на подпись ордера на освобождение или другие бумаги. Это продолжалось до ухода Яковлевой, которая ушла, кажется, после ареста Ларисы Рейснер. Параллельно с этим неизвестным мне путем были устроены в отдельную роту ЧК в качестве разводящих три члена организации».
Берг, как и Елизаров, был приговорен к расстрелу.
Сразу вспоминается солидарность Яковлевой с Коллонтай в вопросе сексуальных взаимоотношений; теория «стакана воды» для Варвары Николаевны не теряла своей актуальности и в годы работы в ПЧК. Досадно, что служебные тайны, став раскрытыми, принесли много горя их знающим.
Конфуций однажды сказал: «На свете нет ничего, что более портит других и само подвергается порче, чем женщина».
Однако Варвара Николаевна сохранила определенное положение в руководстве страны. Хоть и менее престижное, чем в ПЧК, но все-таки солидное место в Наркомпроде требовало большой самоотдачи.
Еще при Ленине решения по экономическим вопросам, как правило, принимались без учета анализа положения в народном хозяйстве, исходя из веры в чудо революции. По-другому и быть не могло. Ведь заявил же Ленин, что «каждая кухарка должна уметь управлять государством»! Вот в 1922 году руководство советской России и выслало из страны выдающихся представителей интеллигенции.
В 1918 году делегаты VIII съезда РКП(б) приняли программу развернутого строительства коммунизма. Делегаты, четверть которых не имела вообще никакого образования! Ситуация складывалась не лучшим образом. Большевики после взятия власти в октябре 1917 года и не думали выполнять свои обещания: «Земля — крестьянам! Фабрики и заводы — рабочим!» С лета 1918 года участились случаи, когда рабочие отказывались трудиться. В связи с этим разрабатывалась система мер принуждения к труду, например, трудовые армии 1920 года. Троцкий предлагал даже увековечить эти трудовые армии сделать из них ударные батальоны и «посылать на важнейшие стройки, чтобы они повысили производительность труда своим примером и репрессиями». Словом, его идеи носили черты «казарменного коммунизма», «аракчеевщины».
Гражданская война заканчивалась. В стране царили голод и разруха. Особенно сложная обстановка складывалась в Петрограде.
13 апреля 1921 года на общегородском совещании представителей фабрик и заводов Зиновьев признал: «Да, товарищи, в Советской России живется очень туго, о Петрограде нечего и говорить — нигде кладбища не росли так быстро, как в Петрограде. Вы не найдете здесь ни одной рабочей семьи, у которой смерть не вырвала бы кого-нибудь за последние годы… Мы делали массу ошибок, так как проделывали гигантскую, беспримерную в истории работу. Только в 1921 году мы присту пили к строительству советской власти».
Однако народ обещаниям уже не верил. В стране нарастали гражданские волнения. Самым недобрым напоминанием властям о настроениях народа стал кронштадтский мятеж, названный Лениным восстанием, «которое потрясло устои только что созревающей советской власти — еще неизведанного до сих пор строя».
Выступая на Политбюро ЦК РКП(б), Троцкий требовал подавить мятеж штурмом, иначе «промедление может настежь открыть ворота для контрреволюции». Для осуществления его плана в Петроград уехали делегаты X съезда партии, в том числе Ворошилов, Дзержинский, Тухачевский.
Следует отметить, что на X съезде ЦК РКП(б), состоявшемся 8–21 марта 1921 года, Яковлева была в числе делегатов, которые выдвигались в члены ЦК партии. При голосовании она получила 117 голосов при необходимых 240. Так Варвара Николаевна осталась «за бортом». К тому времени Яковлева являлась членом Сиббюро ЦК РКП(б) и начальником Сибполитпути. С декабря 1920 она — секретарь Московского комитета РКП(б), а с 1921 — Сиббюро ЦК РКП(б).
Внутри партии назревал конфликт. Формировалась оппозиция курсу Ленина, возникали различные политические платформы. В 1920–1921 гг. Троцкий организовал профсоюзную дискуссию, сутью которой было огосударствление профсоюзов, то есть он выступал за милитаризацию профсоюзов и снижение роли партии в строительстве социализма.
По данному вопросу известный революционер Раскольников признавал: «Я никогда не был троцкистом, но в то время совершил грехопадение и примкнул к платформе Троцкого. Я считал, что сведение профессиональных союзов на роль "школы коммунизма" и защитника профессиональных интересов трудящихся недостаточно, необходимо привлечь профсоюзы к управлению государством. Поэтому я с горячностью защищал пресловутые тезисы о «перетряхивании» профессиональных союзов и об их «сращивании» с руководящими хозяйственными организациями. В этой платформе веял синдикалистский душок, роднивший с платформой «рабочей оппозиции» Шляпникова и Коллонтай. Дискуссия оказалась бесплодной, как библейская смоковница. Платформа Троцкого не предвидела нэпа, крупнейшего и крутого поворота. на пороге которого стояла тогда страна».
