Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна
Чтобы переехать от родителей, нужно было жениться. Живший неподалёку приятель познакомил его с Айви Бамфорд — милой брюнеткой на два года старше Бернарда. Айви, дочь плотника, не интересовалась автоспортом и работала на местной телефонной станции — она каждый день соединяла абонентов, втыкая телефонный шнур в нужное гнездо. У них было мало общего, однако Экклстоун всё ещё оставался девственником и мечтал обзавестись своим жильём. Кроме того, он надеялся, что после свадьбы их с Айви ссоры прекратятся. Девушке же не было резона отказываться от материальных благ. За тысячу фунтов Экклстоун купил у Фреда Комптона таунхаус постройки 30-х годов с четырьмя спальнями на улице Пикфорд-Клоуз в Бекслихите.
Церемония была назначена на 5 сентября 1952 года в Дартфордском бюро регистрации. За несколько дней до бракосочетания Экклстоуна вдруг охватила нерешительность.
— Давай отложим. Лучше в другой раз, — сказал он.
Айви была непреклонна. Отмахнувшись от его тревог, она явилась на церемонию с матерью и тёткой, причём все трое плакали.
— Ты уверена, что хочешь замуж? — спросил он. — Это необязательно.
Экклстоун ждал её вместе с Фредом Комптоном и его женой Джин, которые согласились быть свидетелями. Позднее он утверждал, что родителей на бракосочетании не было («Я им не сказал»). На самом деле они всё же пришли и отметили, с каким раздражением Бернард отреагировал на то, что церемонию проводит женщина. Когда с формальностями было покончено, Экклстоун направился к выходу. Секретарь окликнула его на полпути:
— Мистер Экклстоун, вы кое-что забыли.
— Что?
— Свою невесту.
Не было ни фотографа, который запечатлел бы торжественный момент, ни угощения после церемонии. Экклстоуны не праздновали даже свадьбы.
Айви Экклстоун и не подозревала, что вояжи в Брандс-Хэтч становятся всё опасней и опасней. Бернард плохо видел и не обладал мастерством Стирлинга Мосса, чтобы уверенно мчаться по наспех проложенным виражам. Наконец произошло неизбежное. В 1953 году он столкнулся с машиной собственного друга Билла Уайтхауса и, пробив заграждение, улетел к зрителям. Первым к искорёженному болиду подбежал сам Уайтхаус. Ошарашенный Бернард лежал лицом на руле.
— Ты как, Бернард? — прокричал Уайтхаус.
Экклстоун в ответ что-то пробормотал.
— Отлично. Только не шевелись, а то в клочья разорвут. Ты задавил кого-то из зрителей.
Экклстоун замер, не сразу поняв, что его разыгрывают, хотя сам устраивал похожие шутки неоднократно.
Позже, разглядывая потолок больничной палаты, он размышлял, как быть дальше. Он наслаждался жизнью, делал неплохие деньги и за прошедшие годы «оказывался в больнице раза четыре или пять, но ничего не ломал, и даже крови ни разу не было». Гарри Эппс торговал «фордами» — недавно после аварии ему ампутировали часть руки. Пилоты вообще гибли не так уж редко. «Я понял, что не хочу сломать позвоночник и всю жизнь разглядывать потолок, поэтому решил посвятить себя бизнесу».
Он вернулся к делам, но оставался один должок… Возможность отплатить представилась Бернарду, когда он, разогнавшись на своём серебристом спортивном «мерседесе», врезался в автобус на одной из улиц Бекслихита. Экклстоун поранил руку, однако виноватым себя не признал и объяснил зевакам:
— Это машина Билла Уайтхауса. Он сбежал.
Уайтхаус, у которого была точно такая же машина, вскоре услыхал об аварии. Он бросился к гаражу, распахнул дверь… Всё сразу встало на свои места.
Риск подпитывал жажду больших денег. Экклстоун обожал азартные игры. По вечерам у друзей он часто играл на деньги в рулетку, джин-рамми и «Монополию». Случались игры и покрупнее. От торговцев с Уоррен-стрит он узнал о «Крокфордс» — так называлось одно из немногочисленных лондонских казино. Никакого членства в те времена не требовалось. Бернард заказал столик на вечернее представление и вдвоём с женой: он — в смокинге, а Айви — в дорогом коктейльном платье — поехал из Бекслихита в Мейфэр. Роскошь их просто поразила. Изысканное шоу и ужин казались откровением для людей, ещё не отвыкших от продуктовых карточек и ночных налётов.
— Настоящий шик, — сказал жене Экклстоун.
Однако сильнее всего гостей манили обтянутые сукном столы, за которыми играли в шмен-де-фер{3}, блэкджек и рулетку. До сих пор Экклстоун делал крупные ставки лишь на скачках и собачьих бегах через своего друга — букмекера Тони Морриса. «Крокфордс» оказался классом выше не только в смысле обстановки, но и с точки зрения размера ставок. Азартные игры не были для Экклстоуна болезненным пристрастием. Он обожал их потому, что риск, удача и хладнокровная оценка вероятностей идеально вписывались в его жизненную философию. По его мнению, любой из нас не застрахован от собственных ошибок и их последствий, а значит, должен за себя отвечать. К аутсайдерам Бернард относился с убийственным безразличием.
— Я игрок, — говорил Экклстоун, — а игрок доказывает своей игрой, что он прав.
Игра для него была как торговля автомобилями. Сам Экклстоун объяснял:
— Я в уме вычислял стоимость всех машин на площадке — без всяких заметок на салфетках. В «Крокфордс» я точно так же подсчитывал вероятности. Никакой системы. Хотел бы я быть дилером, когда кто-то за столом играет по собственной системе. Я понял, что лучше всего искать игроков, которым не везёт. Люблю играть против невезучих.
Вращаясь в этих кругах, Экклстоун обретал всё больший вкус к деньгам, которые позволили бы забыть о нищете детских лет. Как-то раз, в 1954-м, Джимми Оливер пригласил его пообедать в яхт-клубе Пула, на побережье Дорсета. Экклстоун заметил среди гостей сэра Бернарда Докера с женой — чету миллионеров, живших на широкую ногу.
— Похоже, с жалкой сотней тысяч здесь только за нищего сойдёшь, — заметил он с лёгкой завистью.
В том же году он оставил свой таунхаус родителям, а сам купил отдельный дом на соседней Дэнсон-роуд. Едва рабочие полностью переделали здание по его тщательно проработанному проекту, Экклстоун уже начал искать следующее жилище. С недвижимостью он поступал как с машинами и никогда не стремился к постоянству.
В сентябре у него родилась дочь Дебора Энн. Восторженный папаша постоянно приносил домой детские вещи и игрушки, пытаясь заменить чувства подарками, однако счастливой семейной жизни не получалось. Когда что-то пачкалось, ломалось или лежало не на месте, он устраивал скандал. Дотошный на работе, он оставался таким же и дома. Айви не нравилось, что он поздно приходит, а ему — что она не интересуется его делами. Потом его вывело из себя её требование не работать в Рождество и даже — неслыханное дело — устроить праздник. Тем не менее пришлось всё же пригласить родителей, приготовить индейку и дарить подарки. Впрочем, Экклстоуну нравилось, что родители часто забирают Дебби на ночь — тогда он, несмотря на протесты Айви, отправлялся в кино или в «Крокфордс». Жена стала его невольным пассажиром в гонке за миллионами.
Первым препятствием — и первой же жертвой — стал Фред Комптон. Они всё чаще ссорились.
— Я не мог примириться с тем, как Экклстоун ведёт дела, — признавался Комптон. — В итоге я вообще не работал. Это не его вина — просто от меня уже не было никакой пользы.
Желая избавиться от партнёра, Экклстоун завёл разговор с нарочитой небрежностью.
— Либо я выкуплю твою долю, либо ты — мою, — сказал он. — Решай сам.
Комптон тоже торговал подержанными машинами, однако Бернард застал его врасплох, предложив:
— Просто напиши свою цену.
Проницательный Экклстоун угадал ход мыслей компаньона: тот не поверит, что его партнёр готов заплатить много.
Как и предполагалось, Комптон запросил меньше, чем хотел бы выручить, однако больше, чем, по его расчётам, готов был выложить Бернард. Тот же, к удивлению Комптона, согласился и сразу повёл его к ближайшему нотариусу оформлять сделку.
— Такова цена свободы, — сказал Экклстоун, прощаясь с Комптоном.
Став единоличным владельцем компании, Бернард повёл дела более агрессивно. Он выкупил у Рона Фроста автоцентр «Барнхерст» в Бекслихите и приобрёл опцион на покупку комплекса «Струд мотор компани» в графстве Кент, который затем выгодно перепродал. Даже Комптон отдавал ему должное: «Превосходный автокомплекс в отличном месте. Правда, провернуть всё было непросто».
Вместе с Роном Шоу он пытался за 46 тысяч фунтов купить Брандс-Хэтч, но в последний момент их обманули. В 1956 году Экклстоун продал свой дом, автомобиль, несколько соседних земельных участков под застройку и перебрался в Барн-коттедж — особняк с пятью спальнями на Парквуд-роуд в районе Бексли. Как и раньше, всей семье пришлось жить в доме, где ещё вовсю трудились рабочие. Экклстоун раскошелился не потому, что «новый дом лучше», а потому, что «стоит недорого и вложение выгодное». Элегантный делец, выгуливающий по улицам Бекслихита своего бульдога, никогда не упускал хорошей сделки.
