Юрий Шабуров - Алехин
НАВЕЧНО В ПАМЯТИ ПОТОМКОВ
Трудно сказать, сколько бы еще времени мог находиться саркофаг с телом Александра Александровича Алехина в семейном склепе Мануэля Эстева на кладбище Эшторила, если бы не инициатива президента Международной шахматной федерации (ФИДЕ) шведа Фольке Рогарда.
В середине 1955 года делегатам предстоящего 26-го конгресса ФИДЕ был разослан для ознакомления Отчетный доклад, подписанный 9 июля Рогардом. Этот документ содержал такой пункт:
«Предложения о чествовании памяти Александра Алехина.
25 марта 1956 года исполнится 10 лет со дня смерти в Лиссабоне Александра Алехина, единственного чемпиона мира, который закончил свою жизнь, будучи обладателем этого высокого звания. Своими исключительными способностями, своими результатами, непревзойденными в истории шахмат, мне кажется, Алехин заслужил, чтобы его память была почтена ФИДЕ во всем шахматном мире. Вот почему я хотел бы предложить конгрессу установить на могиле Алехина памятник, который должен быть открыт в десятую годовщину его смерти. Что касается расходов, я считаю разумным, что одна четверть их должна быть покрыта Голландской федерацией — федерацией экс-чемпиона мира М. Эйве, одна четверть федерацией СССР — федерацией нынешнего чемпиона мира М. Ботвинника, одна четверть Португальской федерацией и одна четверть другими федерациями в виде чрезвычайных взносов. Я очень прошу, в частности, делегатов Нидерландов, СССР и Португалии обсудить до начала конгресса свое отношение к этому предложению».
Как видим, идея сооружения памятника Алехину принадлежала самому Рогарду. Его предложение обсуждалось сначала на заседании Центрального комитета ФИДЕ, состоявшемся в Гетеборге 8 августа, а на другой день уже на самом конгрессе. Выступая там, вице-президент ФИДЕ Вячеслав Рагозин сообщил, что Советская шахматная федерация предпочла бы, чтобы останки Алехина были перенесены в страну его происхождения, и что в этом случае федерация СССР взяла бы на себя расходы по перевозке тела, созданию памятника и приглашению на открытие памятника семьи покойного и представителей ФИДЕ.
Для изучения вопроса была создана комиссия. Ее возглавили два вице-президента ФИДЕ — Марсель Берман, президент Французской шахматной федерации, и Вячеслав Рагозин. Им также предстояло выяснить отношение к этой проблеме со стороны родственников Алехина.
Вскоре Берман посетил в Париже вдову Алехина, результатом чего стало следующее письмо от 29 августа 1955 года:
Дорогой господин Берман!
После Вашего визита в связи с представлением проекта Международной федерации о возведении памятника, увековечившего память моего мужа, Александра Алехина, мне не хватает слов для выражения искренней благодарности.
Что касается места возведения памятника, я уверена, что желанием мужа было бы установить его во Франции, где, как я знаю, он имел многочисленных и искренних друзей, которые оплакивали его кончину.
Еще раз выражаю свою глубокую благодарность всем тем, кто содействовал тому, что стало реальностью возведение этого памятника, и прошу верить, господин Берман, моим искренним чувствам.
Алехина.
Получив это послание, Берман 2 сентября отправил из Руана, где он жил, два письма: Рогарду в Стокгольм и Рагозину в Москву. В них он сообщал о намерении госпожи Алехиной перевезти прах Алехина в Париж, помехой чему было отсутствие финансовых средств. Берман писал о том, что он собирается посетить два больших парижских кладбища, Пер-Лашез и Монпарнас, и узнать там условия приобретения места погребения и сооружения склепа… Он принесет образцы гранита и немедленно займется барельефом.
Мнение сына Алехина, жившего в Швейцарии, стало известно в Москве только из письма президента Швейцарской шахматной федерации от 14 сентября:
«В Шахматную федерацию СССР.
Сын Алехина Александр извещен о желании перевезти останки его отца из Португалии в Советский Союз, отнесся к этому сообщению с живым интересом, с удовольствием готов обсудить этот вопрос с Вами и просит связаться с ним. Его адрес: Александр Алехин, Керматтштрассе, 8, Биннинген (Базельланд)».
На совещании комиссии, проходившем в Париже с 25 по 29 октября, присутствовал президент ФИДЕ Рогард. В циркулярном письме от 31 октября он проинформировал национальные федерации о результатах проделанной работы:
«29 октября в комиссию прибыла с визитом госпожа Алехина, выразив пожелание, чтобы останки Алехина были перевезены из Португалии в Париж, где он провел значительную часть своей жизни и где она сама сейчас проживает… Рагозин и все другие члены комиссии единодушны в том, что решение должно быть принято с учетом пожелания госпожи Алехиной.
Г-н Берман зарезервировал навечно место на кладбище Монпарнас в Париже в одной из главных аллей. Комиссия согласилась, посетив это место… Берман представил макет памятника из красного полированного шведского гранита, на котором будет помещен барельеф бюста Алехина, — текст будет высечен золотыми буквами. На памятнике также будет выгравирован крест. Перед памятником будет изображена шахматная доска из гранита».
Продолжая выполнять поручение конгресса, Берман 9 января 1956 года направил Рагозину и Рогарду для согласования «фотографии скульптурного изображения Алехина, созданного скульптором Барацем». Ваятель образа чемпиона мира А. Барац — парижский скульптор и шахматный мастер, дважды становившийся в 1928 и 1929 годах чемпионом столицы Франции, был родом из Одессы.
Затем состоялся обмен телеграммами и письмами между Рагозиным, Берманом и Рогардом по поводу надписи на памятнике. Приведу лишь три послания, кои дают представление о том, как продвигалась работа над текстом.
«Берману, Руан. Рогарду, Стокгольм.
Предлагаем следующую надпись на памятнике Алехину:
«Александр Алехин, выдающийся шахматист России и Франции 1 XI 1892-25 111 1946 Чемпион мира 1927–1935 и с 1937 до конца жизни».
Просим сообщить Ваше мнение. Привет. Шахматная секция СССР».
Эту телеграмму, завизированную сотрудниками шахматного отдела, в том числе Рагозиным, подписал заместитель председателя комитета по делам физкультуры и спорта М. Песляк. С нес и начался отсчет ошибок в датах, обозначенных на памятнике (хотя вторая неправильная дата содержалась еще в первоначальном документе, подписанном Рогардом). На самом деле Алехин родился 31 октября, а скончался 24 марта.
Чем же были вызваны эти ошибки? В общем-то, небрежностью. Дело в том, что разница между старым и новым стилями составляет для XIX века не 13 суток, как для XX, а 12, и посему к дате рождения Алехина 19 октября необходимо было прибавить только 12 дней. А вторая ошибка проистекает, вероятно, из даты медицинского заключения, составленного 25 марта, на другой день после кончины Алехина.
