Зеев Бар-Селла - Александр Беляев
Так Ихтиандр уже вливался, только критики этого не заметили. А не заметили потому, что решили, будто Беляев написал «Человека-амфибию» в 1938 году. Но в 1938 году вышло переработанное издание романа. А до того роман был уже трижды опубликован — в 1928-м и 1929-м отдельной книгой, а перед тем в журнале «Вокруг света» за 1928 год.
И в той самой первой журнальной публикации было несколько глав, никогда с тех пор не перепечатывавшихся. Среди них «Подводный враг». В ней мы и находим т. Ихтиандра — пролетарского диверсанта-подводника.
Только главу эту Беляев почему-то выбросил — в том же самом 1928 году, из самого первого книжного издания. С чего бы это? То ли был он врагом правдивости, то ли недолюбливал пролетариат?..
Сам Беляев неоднократно утверждал, что замыслом своим он обязан заметке в «Известиях» — там рассказывалось о судебном процессе над аргентинским профессором, который хирургическим путем всячески совершенствовал человеческий организм. Только судили его не за бесчеловечные эксперименты, а за гордыню — вздумал, дескать, состязаться с самим Творцом.
«Известия» — газета распространенная, поклонников Беляева в СССР были тысячи, но никому той удивительной заметки отыскать не удалось… А почему не удалось, стало ясно лишь в 1979 году, когда лучший знаток советской фантастики И. Г. Халымбаджа установил, что именно читал Беляев.
И был это фантастический роман о человеке, волею хирурга превращенном в рыбу. А чтобы не возникало никаких сомнений в связях с Ихтиандром, Халымбаджа предъявил название романа: «Иктанэр и Моизет» (Моизет — имя возлюбленной героя)[261].
Относительно автора ясности не было, поскольку на разных его книжках имя писалось по-разному: Де Ла Гир, де да Ир, а то и вовсе — де Лагир. После трудных раздумий Халымбаджа решил, что фамилия его была Делэр. А еще Халымбаджа писал, что вышел этот роман в 1911 году в Петербурге и якобы откликнулся на него сам Валерий Брюсов в статье «Пределы фантазии». Вот только статья Брюсова никогда не публиковалась (осталась в рукописи, да к тому же и не закончена)… И книги «Иктанэр и Моизет» тоже ни в одной библиотеке не сыскать!
Что ж такое получается? Еще один ложный след?!
Не прошло и четверти века, как Михаил Золотоносов отыскал концы: роман точно был, а вот книги не было. По-русски не было. Что ж было? А была публикация в газете «Земщина» — вообще без имени автора и под названием «Человек-рыба». Перевод с французского. А французский оригинал назывался «L’Homme que peul vivre dans l'eau» — «Человек, который мог жить под водой». Печатался роман в парижской газете «Матэн» — в 1909 году, с июля по сентябрь. И уже в сентябре появился в «Земщине». Правда, в сильно урезанном виде: «Матэн» уделила роману 62 «подвала», а «Земщина» — всего 13.
Автора же звали Жан де Лa Ир (впрочем, и это псевдоним — родители наградили его именем куда более звонким: Adolphe d'Espie de La Hire). Далее дадим слово Золотоносову:
«Во французском романе действует некий Фульбер, целью которого является достижение власти над миром ордена иезуитов. <…> Фульбер находит Оксуса, изобретателя и по совместительству хирурга, который пересаживает мальчику (его назвали Гиктанер) жабры молодой акулы, заменяющие одно легкое. Мальчик может находиться и в воде, и на воздухе. Действие, естественно, происходит на заброшенном острове… в Персидском заливе, где оборудовано комфортабельное логово Фульбера и спрятаны его сокровища.
После того как Гиктанер вырастает, злой Фульбер внушает ему ненависть к людям и обучает топить корабли и целые эскадры с помощью жутких торпед. Фульбер уничтожает военную силу человечества и захватывает ценности, которые находились на кораблях. Весь мир охватывает паника, Фульбер предъявляет человечеству ультиматумы, в Марселе собирается международный конгресс для поиска выходов. Благодаря связи с разветвленной организацией международных анархистов (их российскую ветвь возглавляет Ройтман) дестабилизация мирового порядка идет особенно интенсивно. Естественно, в дело замешивается девушка-красавица, которую зовут Моизетта. Гиктанер и Моизетта влюбляются друг в друга, благодаря Моизетте Гиктанер узнает о существовании Бога и осознает, что поступает дурно, уничтожая человечество, и вскоре перестает подчиняться Фульберу. Происходит множество событий, в результате которых Гиктанер даже стреляется, думая, что потерял Моизетту, но международные силы порядка доставляют его в Париж, где светила медицины удаляют у него акульи жабры и возрождают к жизни, и в итоге Гиктанер с Моизеттой женятся и поселяются на Таити. Happy end[262].
Русская переделка романа появилась… в „Земщине“ — антисемитской газете, осенью 1909 года больше всего озабоченной тем, чтобы на выборах в Государственную Думу не прошли кадеты во главе с Милюковым. Отсюда явный политический смысл, который был придан фантастическому сочинению: Фульбер стал евреем, а власть над миром, которой он добивается, это власть международного еврейства, желающего „поработить человеческую расу“. 60 еврейских эмиссаров в разных странах подчинены Фульберу и работают на него. За этим исключением все сюжетные линии в русской переделке сохранены. Оксус пересаживает Гиктанеру жабры акулы, Гиктанер вырастает и начинает топить суда… Действуют и анархисты, только Северак стал Севераном, Vampa — Вампирини, a Gavrilo — Гавриловым. Попутно даются картины преступной деятельности русских анархистов и тайные заседания „Союза всемирного владычества евреев“… В финале Гиктанера доставляют в Петербург, где светила медицины удаляют у него акульи жабры и возрождают к жизни, и в итоге Гиктанер с Моизеттой женятся и поселяются на Таити. Фульбер исчезает. Happy end»[263].
Золотоносов не может с точностью сказать, какой из двух вариантов — французский или русский — попался на глаза автору «Человека-амфибии»[264], но убежден, что под рукой Беляева роман утратил главное:
«Беляев не смог найти неоспоримой мотивировки для произведенной Сальватором вивисекции. Ибо никакими благими целями, ничем, кроме алчности, превращение человека в морскую рыбу не оправдаешь».
С какой же тогда целью принялся Беляев за свой римейк? У Золотоносова готов ответ:
«Беляев как бы подмигнул своим читателям, подчеркнув, что зачинает советскую массовую культуру не на пустом месте, а прямо украв основные сюжетные ходы и образы у предшественников, текстами которых зачитывались в 1900-е годы. Не своруешь — не продашь!»
Неужели все так просто? Даже обидно…
