Виктор Кожемяко - Виктор Розов. Свидетель века
– А если бы могли, если бы не болезнь, то, наверное, о молодежи стали бы писать? К ней бы обратились?
– Да, наверное. Нынче ведь все у молодых перевернуто с ног на голову! Ценятся больше всего ловкость рук и мошенничество, умение делать деньги из ничего. Появились эти «новые русские», хотя по сути никакого отношения к русским они не имеют. Психология у них не русская, а американская. Интересно было бы написать о семье, в которой дети знают, что отец богатеет нечестным путем. И что в душах у них творится…
– Я вот что хочу сообщить вам, Виктор Сергеевич. При всем плохом, что с молодежью сегодня происходит, как воспринимаются молодыми ваши пьесы в театре Татьяны Дорониной! И самая первая из написанных вами – «Ее друзья», и «В день свадьбы». Очень современно они звучат и с очень большим интересом смотрятся. Какая напряженная тишина по-прежнему стоит в зале, какая живая на все реакция, какой непосредственный отклик…
– Я тоже это заметил, когда был на первых спектаклях. И удивился, что молодежь, оказывается, все понимает.
– Значит, есть и такая молодежь! По-моему, это все-таки не может не обнадеживать.
– Ох, ох, ох… Но почему одни молодые убивают других?
– Вы не можете уйти от этих мыслей, я так понимаю.
– Не могу. Все время возвращаюсь к тому, что творится с людьми и как остановить этот поток насилия, бессмысленного и жестокого.
– Достоевский тоже мучился мыслями об этом. Вот сейчас отмечается 180-летие со дня его рождения, и на фронтоне того же МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной появилось: «Униженные и оскорбленные». Тоже весьма современно – много у нас нынче униженных и оскорбленных…
– Да, это так.
– А вы в свое время, как я понимаю, делали свою инсценировку «Брат Алеша» по «Братьям Карамазовым», потому что увидели там неустаревшие нравственные проблемы?
– Конечно. Они остаются и сегодня. Только теперь они неизмеримо острее.
НАДЕЖДА ВМЕСТЕ С ВЕРОЙ И ЛЮБОВЬЮ
Надежда Варфоломеевна Розова – жена знаменитого драматурга, и в 2002-м уже к шестидесяти годам приближается срок их совместной жизни.
Познакомившись на встрече Нового года (очень давнего, 1936-го!), когда Виктор Розов вовсе еще не был знаменитым, а был просто молодым актером в Театре Революции, они затем были разлучены войной. Он добровольцем ушел на фронт, едва выжил после тяжелейшего ранения, больше года скитался по госпиталям.
И все-таки, как в романе, снова встретились. Много лет спустя, вспоминая и заново переживая былое, она так напишет об этом в своей стихотворной исповеди:
Послевоенный сорок пятый
Соединил нас с ним навек.
Тогда – невидный, небогатый,
Но очень добрый человек!
А главный итог времени, прошедшего после памятной новогодней встречи, подведет так:
Он выжил всем смертям назло!
Мне в жизни очень повезло:
Из всех подарков Дед Морозов —
Большой и самый дорогой,
Конечно, это – Виктор Розов,
Мне предназначенный судьбой.
Она верила и верит, что он именно предназначен был ей. Она посвятила ему и детям свою жизнь, не жалея, что, будучи перепективной актрисой, должна была уйти из театра. Ведь потом вернулась в театр – с прославленными пьесами Виктора Розова, в которых столько (кто подсчитает?) ее души и заботы, ее веры и любви.
Жизнь не была легкой, особенно в первые их совместные годы, но любовь и вера в лучшее помогли перенести все.
Вера, надежда, любовь дают этой женщине силы и в последние годы, когда Виктор Сергеевич оказался лицом к лицу со смертельной болезнью. И если в противостоянии ей вот уже много месяцев происходит настоящее чудо, то среди главных творцов этого чуда – она, Надежда Розова.
Напряженные, не знающие отдыха дни. Бессонные ночи. Постоянное стремление облегчить страдания любимого человека и чем только можно помочь ему. Проникновенные ее стихи звучат как молитва:
Не оставляй меня одну,
Я тотчас же пойду ко дну.
В больнице, дома иль на даче,
Но только вместе, не иначе!
А на днях, благодарно обращаясь к врачам, медсестрам и нянечкам 1-го Московского хосписа по случаю десятилетия этого учреждения, где ей с Виктором Сергеевичем тоже приходится бывать, она написала:
Нужны здесь выдержка, терпенье,
Всех сил душевная отдача,
Пусть Бог пошлет вознагражденье,
Пусть вам сопутствует удача!
Скажем же это и мы ей – замечательному человеку, прекрасной женщине – накануне ее дня, когда празднуются Вера, Надежда, Любовь и мать их София. А рядом – и его именины.
Здоровья вам, дорогие Виктор Сергеевич и Надежда Варфоломеевна!
Виктор Кожемяко«Правда», 27–30 сентября 2002 г.
С любимой внучкой Анастасией
Он всей душой любил родину
Ушел из жизни Виктор Сергеевич Розов. Патриарх советской драматургии. Гражданин великой эпохи.
Он был особенно близок и дорог нам. Писал о дружбе и семье. Любви и молодости.
Истинно русский по духу, Розов отстаивал в своих произведениях доброе и светлое. Проповедовал и силой своего таланта утверждал высшие человеческие ценности, ценности советского строя. Он дал работу нескольким поколениям актеров и режиссеров. Наполнил сцены театров прекрасными пьесами. По самой популярной из них был снят великолепный фильм «Летят журавли».
Ни в жизни, ни в искусстве Виктор Сергеевич не искал легких дорог. В начале Великой Отечественной он добровольцем ушел на фронт, а затем своим творчеством укреплял и сберегал все лучшее в нашей жизни, достоинство, правду и силу духа нашего народа.
Вечно живыми останутся Виктор Розов и его герои в памяти людской, сохраняя в бессмертии честь, долг и совесть.
Г.А. Зюганов, Председатель ЦК КПРФТрудно это произносить: умер Виктор Розов. Хотя мы знали, что он давно и тяжело болен, все равно…
Написанные им пьесы составили целую эпоху в отечественном театре. Фильм «Летят журавли» по его сценарию признан одним из лучших не только в советском, но и во всем мировом кино. А была еще уникальная жизнь русского, советского человека Виктора Сергеевича Розова, в которой он, как и в своем творчестве, проявил себя истинным гражданином и патриотом.
В 1941-м, будучи по состоянию здоровья освобожденным от воинской службы, добровольцем ушел в ополчение. Был тяжело ранен – врачи вернули его буквально с того света. Став инвалидом, исключительно мужественно переносил свое положение. А когда в 1991-м над Родиной вновь нависла смертельная угроза, уже очень немолодой писатель опять объявил себя мобилизованным.
