Леонид Кузнецов - Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)
Набросился на Макартура и сенатор Джо Макарти. Он (кстати, совершенно несправедливо) объявил о слабом здоровье Макартура, а кому нужен старый да еще слабосильный президент! После сигнала "покопаться в грязном белье" противники генерала взялись за историю с разводом, разворошив попутно "могилу добродетелей Дуга" (так называют суд над Митчеллом).
"Наполеон Лусона" потерпел поражение, не дойдя даже до финиша. Журнал "Тайм" в связи с этим написал:
"Жалкие результаты (подсчета голосов на первичных выборах.- Л. К.) выпустили с внезапным и гнетущим унижением воздух из Макартура, как из дутого пузыря". А приближенный к генералу журналист Кларк Ли свидетельствовал: "Когда Уитни сообщил новость Макартуру, он поник головой в глубокой печали".
Но и на этот раз поражение не покачнуло позиции Макартура как "проконсула Японии". Наоборот, укрепило его. Ведь он не перестал быть самим собою, не избавился от своих качеств, в частности от антисоветизма. В своих мемуарах бывший президент Трумэн пишет:
"Я принял решение, по которому генерал Макартур получает после победы право полного командования и контроля в Японии. Мы не собираемся подвергать себя беспокойству со стороны русских, их тактики на Тихом океане".
2 сентября 1945 года выдалась прохладная погода. Небо скучно-серое, с низко нависшими облаками.
На церемонии подписания капитуляции Японии Д. Макартур произнес речь:
"Мы собрались здесь, представители главных воюющих держав, чтобы заключить торжественное соглашение, которым может быть восстановлен мир. Конфликты, в том числе порождавшиеся различными идеалами и идеологиями, решались на полях войны и поэтому не.подлежат сейчас обсуждению или дискуссиям... Я искренне надеюсь так же, как надеется все человечество, что с этого торжественного момента появится лучший мир, появится из крови и резни прошлого,- мир, основанный на вере и понимании, мир, уважающий достоинство человека и способствующий достижению самого священного желания - свободы, терпимости, справедливости".
После того как была поставлена последняя подпись, Д. Макартур медленно произнес: "А теперь давайте помолимся за мир, который был сейчас восстановлен для мира, и за то, чтобы бог хранил его всегда. Процедура закончена". Казалось, поставлена точка. Но сегодня уже можно сказать, что Д. Макартур на самом деле думал о запятой. В момент, когда замолкли слова пышной фразы, вспоминает японский дипломат, тучи раздвинулись, ярко засияло солнце. Но ненадолго. Раздался тяжелый рокот, и небо закрыла воздушная армада - четыреста В-29 и полторы тысячи других самолетов.
Пройдет время, и многие из этих самолетов откроют бомбовые люки над Кореей, будут перебрасывать войска США в Индокитай, приземляться (чтобы в любую минуту взлететь) на многочисленные американские военные базы, сетью раскинувшиеся на возможно близком расстоянии от Советского Союза. А сам Д. Макартур в своих выступлениях и действиях будет наращивать, увеличивать "антисоветскую струю".
Конечно, принадлежность к правому лагерю уже автоматически предполагает отсутствие, мягко говоря, симпатий к СССР. Однако антисоветизм Д. Макартура - это нечто оригинальное. Д. Макартур никогда не мог переломить свою собственную натуру. Для себя он с первого дня существования Советской власти закрыл новую Россию, никогда не хотел признавать ее. В собственном объемном мемуарном труде он только на 130-й странице упомянул об СССР. Один-единственный раз нашлось у Макартура доброе слово в адрес нашей страны. После получения известия о разгроме немецких войск под Москвой он сказал:
"Масштабы и грандиозность сокрушающего контрудара Советов, раздавившего нацистов на подступах к русской столице, являются самым великим в истории военным достижением".
Более того, Д. Макартур даже приказал выпустить специальный бюллетень, в котором говорилось:
"... Ситуация, сложившаяся в настоящее время, свидетельствует о том, что надежды цивилизации покоятся на достойных знаменах храброй Красной Армии".
Это мгновение истины, это озарение пришло в период, когда гордый американский генерал укрывался от японских самолетов на острове Коррехидор зимой 1941/42 года.
Д. Макартур был, наверное, одним из последних, кто пришел к выводу: Гитлер, фашизм нацистского образца представляют смертельную угрозу. Тем не менее он нашел силы подняться над собственными, эгоистическими концепциями. Более того, он отдал свой опыт, знания делу борьбы против гитлеризма и японского милитаризма.
Не следует делать вывод, что "Американский кесарь" "сошел с рельсов", в корне изменил свои позиции. В данном случае срабатывали чувство самосохранения, практицизм. Они подсказывали, что победа крайне правой реакции в мировом масштабе чрезвычайно опасна. Она (вот что главное!) неизбежно приведет к активизации левых сил, и в таком случае вся американская система может оказаться под угрозой. Не говоря уже о том, что фашизм даже в процессе утверждения своего превосходства успел бы нанести серьезнейший ущерб Соединенным Штатам. А после этого жди другого удара слева! Перед лицом такой перспективы Д. Макартур делал даже реверансы в адрес СССР.
Да, Д. Макартур не мог переломить себя. И все-таки он был способен сдержать в себе желание дать волю антисоветским чувствам, когда это было выгодно, когда это было необходимо. Он понимал: иначе трудно укрепить фронт союзников перед лицом германского фашизма и японского милитаризма. Кроме того, генерал понимал, что во время войны выступать против СССР означало выступать против надежд и чаяний американского народа. 25 июля 1945 года сенатор Александр Уили говорил:
"В миллионах американских домов матери, отцы, невесты с нетерпением ждут вестей о намерениях русских... Бесчисленное множество американских жизней зависит от России... Давайте никому не позволим сказать, что мы вмешиваемся во внутренние дела России, когда мы обращаемся к ним с просьбой о том, чтобы они взяли на себя бремя на Дальнем Востоке. Мы не забудем так легко вклад России на Дальнем Востоке, если она выступит вместе с нами, и не так легко простим, если она останется в стороне".
СССР не остался в стороне.
Однако антисоветизм оставался натурой Д. Макартура. Другое дело: его проявление в значительной степени определялось позицией правящего большинства.
Главный политический обозреватель газеты "Асахи Симбун" поделился однажды с читателями размышлениями:
"Я часто спрашиваю моих американских друзей, почему они... так стремились простить милитаристов и их протеже в Японии. И каждый раз американцы ссылались на логическую необходимость. Те, кто формулирует политику в США, в своем стремлении сдержать советское могущество в Восточной Азии, нуждаются в поддержке японских антикоммунистов, независимо от их действий в прошлом и политических взглядов в настоящее время".
