Геннадий Матвеев - Пилсудский
8 октября он лично, без согласования с командованием легионов, присвоил группе своих подчиненных офицерские звания. До этого они пользовались названиями своих подразделений с добавлением, как в армии Тадеуша Костюшко во время восстания 1794 года, слова «гражданин»: гражданин отделенный, гражданин взводный и т. д. Не все его назначения были впоследствии подтверждены австрийцами, но в его полку, а затем бригаде они строго соблюдались. Сохранил Пилсудский в своем полку и фуражки-мацеювки, хотя все другие полки носили конфедератки (четырехугольные фуражки польских военных формирований конца XVIII – начала XIX века).
В это же время немецкая армия успешно развивала наступление на Варшаву. Ситуация на фронте подтолкнула Пилсудского к мысли о налаживании связей с Германией и выводе таким образом легионеров из-под австрийского командования. Не без его ведома 21 сентября 1914 года в Берлин выехали Йодко-Наркевич и Сикорский для налаживания взаимодействия с германскими политическими и военными кругами. Им удалось с помощью известного польского политика из Верхней Силезии, депутата рейхстага Войцеха Корфанты встретиться с рядом сотрудников военного министерства, министерства внутренних дел и министерства иностранных дел. Немцы много и охотно рассуждали о перспективах решения вопроса о Царстве Польском после победоносного окончания войны, но добиться от них каких-либо политических обещаний применительно к текущему моменту не удалось. Сикорский вернулся в Краков, а к Йодко-Наркевичу присоединился Сокольницкий, до этого безуспешно пытавшийся установить контакты со ставкой фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга.
На этот раз объектом их усилий стало командование 9-й германской армии, которая вела боевые действия на территории Царства Польского. Партнером по переговорам был специально назначенный куратором польского направления капитан Людерс. 3 октября представителями штаба армии и Польской национальной организации было подписано тайное соглашение о сотрудничестве. Немцы разрешали ПНО вербовку на оккупированной ими территории добровольцев в польский легион, их военную подготовку и сбор необходимых для этого материальных и финансовых средств, а также ведение политической деятельности. Со своей стороны, ПНО обязалась осуществлять диверсии, саботаж и сбор разведывательной информации в занятых русскими районах Царства Польского. В документе прямо говорилось, что немцы в ближайшее время не собирались использовать польские полки в боевых действиях на фронте, то есть у Пилсудского почти не оставалось шансов на серьезное воздействие и на этого союзника при решении вопроса о будущем Царства Польского. А этот момент, как тогда казалось, мог наступить в самое ближайшее время – германская армия находилась на ближних подступах к Варшаве.
Несомненно, это обстоятельство стало одной из причин новых переговоров, в начальной стадии которых, 5 октября, участвовал Пилсудский. Он предложил собеседникам план передислокации 1-го полка польского легиона на германский участок фронта, что позволило бы использовать его для диверсий в тылах русской армии. Поскольку это предложение встретило положительную реакцию немцев, Пилсудский спустя несколько дней обратился к командованию 1-й австрийской армии с просьбой разрешить самостоятельный рейд его полка в направлении Варшавы и переход в расположение немецких частей. Австрийцы согласились отпустить его со своей службы, но без полка, что лишало задуманное мероприятие всякого смысла.
Никаких результатов, как показывало развитие событий, не дало и взаимодействие с немцами. 10 октября был согласован текст дополнительного договора между командованием 9-й немецкой армии и ПНО. Немцы согласились допустить к участию в штурме Варшавы пехотный батальон (500 бойцов) и эскадрон (160 кавалеристов) из польского легиона, выделить для них 500 карабинов и амуницию. В случае успеха операции они готовы были разрешить легионерам остаться в Варшаве и выставлять караул в тамошнем Королевском замке. От ПНО они требовали регулярного предоставления информации о русских войсках в Варшаве и окрестностях и других сведений разведывательного характера, активной пропагандистской обработки населения в благоприятном для немецкой армии духе, а также предотвращения подрыва мостов через Вислу, особенно в черте города. Но самым неприятным для Пилсудского моментом было, пожалуй, включение в текст дополнительного соглашения тезиса, что оно не влечет за собой никаких политических последствий.
Ознакомившись с текстом дополнительного договора, Пилсудский попытался скорректировать его, хотя бы в вопросе о численности легионеров – участников штурма Варшавы. Но его старания стали беспредметными, поскольку русские остановили немецкое наступление. Более того, капитан Людерс, отвечавший в штабе 9-й немецкой армии за контакты с Пилсудским и ПНО, 13 октября открыто заявил К. Соснковскому что поляки выдвигают завышенные требования, не выполняя при этом взятых на себя обязательств в области разведки и диверсий. Об этом же капитан написал в письме Пилсудскому рекомендуя вначале завоевать доверие немецких военных и лишь потом предъявлять им претензии.
Все попытки представителей ПНО улучшить отношения с немцами не дали ощутимых результатов. Более того, в начале ноября 1914 года новые союзники потребовали, чтобы эта организация, все еще находившаяся в стадии становления, прекратила свою деятельность в оккупированной ими части Царства Польского и перебралась в Краков. При этом немецкие военные не собирались полностью порывать с Пилсудским и выражали надежду на тесное сотрудничество в будущем, когда положение на Восточном фронте изменится для Центральных держав к лучшему. Но они последовательно игнорировали политические намерения Пилсудского, в том числе и связанные с формированием польских добровольческих частей на стороне Германии, а также восстанием в русском тылу. Немцев интересовали его услуги только разведывательного и диверсионного характера.
В этих условиях Пилсудскому не оставалось ничего иного, как продолжать взаимодействие с австрийцами, согласившимися на создание польского легиона. С этого момента ПНО утратила свое значение для Пилсудского. На территории Галиции у нее не было ни малейшего шанса составить конкуренцию Главному национальному комитету, пользовавшемуся твердой поддержкой австрийского военного и политического руководства.
К октябрю 1914 года относится еще одна инициатива Пилсудского, как оказалось впоследствии, достаточно удачная. 2 октября на совещании со своими соратниками в Кракове он обосновал необходимость создания тайной военной организации в контролируемой русскими властями части Царства Польского. Ее основу должны были составить существовавшие в Варшаве структуры Союза активной борьбы и Польских стрелковых дружин, объединившиеся после начала войны. Эта организация первоначально не имела ни названия, ни четко определенных целей деятельности. Она, в частности, занималась тайной военной подготовкой своих членов, сбором оружия с целью использовать его в момент штурма польской столицы войсками Центральных держав и легионерами Пилсудского, а главное, помогала агентам разведывательного отдела польского легиона.
