Август Коцебу - Достопамятный год моей жизни
Письменный стол государя был замечателен во многих отношениях. Он стоял на ионических колоннах из слоновой кости с бронзовыми подножиями и капителями. Решетка, отлично вырезанная из слоновой кости и украшенная вазами из той же кости, окружала стол. Два канделябра, с ветвями из слоновой кости, стоявшие на янтарных кубиках, поддерживались четырьмя фигурами, сделанными по рисунку Либерехта и изображавшими государя, государыню, двух великих князей и великую княгиню Елизавету. Этот стол и канделябры — работы императрицы; она покровительствует искусствам и сама занимается ими с успехом; она собственноручно выточила из кости канделябры и вылепила из массы фигуры.
На одной из стен висели рисунки всех военных мундиров русской армии. Я умалчиваю об остальной меблировке.
Очень часто говорили, что в спальне государя находилась опускная дверь в полу и несколько потаенных дверей в стенах. Я могу уверить, что это совершенно неосновательно. Прекрасный ковер, покрывавший в этой комнате пол, делал невозможным существование опускной двери вниз. Печь также стояла не на ножках, а прямо на полу, а потому под нею не могло быть пустого пространства. Правда, в комнате было двое дверей, скрытых обоями, но одна из них вела в известное место, а другая закрывала шкаф, в котором хранились шпаги арестованных офицеров. Двустворчатые двери вели из комнаты государя в комнаты государыни, но они были постоянно заперты задвижками с обеих сторон.
Ход из библиотеки в спальню имел двойные двери и вследствие необычайной толщины стен между этими двойными дверями оставалось значительное свободное пространство, достаточное, чтобы в стенах направо и налево проделать потаенные двери. Такие двери действительно и были; одна из них, направо, запирала помещение для знамен, а другая, налево, вела к потайной лестнице, по которой можно было спуститься в комнаты государя, находившиеся в первом этаже.
Тут прежде всего встречалась большая комната, обшитая белым деревом со вставными в стену большими часами, сделанными в 1724 году Динглингером в Берлине. Три серебряных стрелки показывали, кроме времени, и перемены ветра и температуры! Эти часы находились некогда во дворце Петра Великого. Отсюда проходим в круглый кабинет, также обшитый деревом; здесь стояли две статуи из Италии: Веста и Женщина, совершающая жертвоприношение, далее Аполлон, сделанный в С.-Петербургской Академии художеств, прекрасные вазы севрского фарфора и драгоценный стол из rosso antico.
Смежная с нею комната, также обделанная деревом, заключала в себе вышитый необычайно искусно прекрасный портрет Петра Великого, несколько хороших севрских ваз и несколько ваз, вышиною в рост человека, сделанных в Петербурге.
Последняя комната, в которой государь обыкновенно работал, была отделана ореховым деревом с рамками под лак; в простенках были нарисованы по дереву разные божества, окруженные гирляндами, на которых качались птицы. Общий вид этой комнаты был очень приятен. Меблировка была превосходна; особенно выдавался шкаф знаменитого Ронтгена из Нейвида. Маленький монумент, стоявший на столе с надписью «Мария. 21 апреля 1791 года» (это день рождения императрицы Екатерины II), был, вероятно, сработан самой государыней. Чайный сервиз, сделанный в С.-Петербурге, с разрисованными красками разными видами Михайловского дворца, служил также доказательством особенного пристрастия этого государя к его созданию.
Скажу еще несколько слов о комнатах, занимаемых императрицею, куда проходили из описанной мною выше столовой или концертной залы. Очень веселая, с большим вкусом и роскошью убранная комната вела в парадную комнату, стены которой были из серого сибирского мрамора, с отделкой из ляпис-лазури и порфира в простенках и с богатыми бронзовыми украшениями. В разных местах были расставлены древние восточные бюсты на порфировом фоне; филенки были из breccia. Камин стоял на алебастровых колоннах. Меблировка соответствовала стенам. Прекрасная хрустальная люстра была куплена за двадцать тысяч рублей.
К этой парадной гостиной примыкала туалетная и рабочая комната императрицы, отделанная также деревом; шкафы для книг и комод были из самого лучшего красного дерева. Золотой туалет менее привлекал взор, чем четыре прекрасные картины, работы одна Марии Жерар и остальные три — Греза. В числе этих трех картин находилась изображающая молодую девушку, которую мать бранит за то, что, предавшись любовным мечтам, она забыла птицу, которая и умерла с голоду. Дидеро в своем «Рассуждении о живописи» сделал подробный разбор этой картины. Письменный стол находился посреди комнаты, на нем заметны были следы частого его употребления. Меня уверяли, что в последнее время императрица устроила здесь себе спальню, потому что в этой комнате не было сырости.
Наконец, последняя комната, уборная, или кабинет, была круглая и блистала великолепием. Бархат светло-голубого цвета с богатым шитьем, украшенный золотым бортом, покрывал стены. Всюду виднелись бронза, мрамор, ляпис-лазурь и другие дорогие каменья. Я особенно любовался очень большою вазою красного порфира на таком же подножии с малахитовым украшением; все это вместе взятое имело пять футов вышины. Ковер en haute lice покрывал пол.
Этот кабинет, находившийся в углу дворца, позади спальни государя и позади спальни государыни, делал эти обе комнаты смежными: они были разделены лишь стеною, но настолько толстою, что легко понять, почему императрица довольно поздно могла узнать о внезапной кончине государя.
Кроме императора и его супруги, в нижнем этаже жил еще великий князь Константин с супругою и статс-дама Протасова. Меня всегда поражали часы в комнате великой княгини Анны; на них была надпись: L’Amour réduit a la raison, т. е. Амур укрощенный разумом. Амур изображен в цепях, а Разум держал один конец цепи. Здесь на глазах красивой и любезной княжны такое наказание не может казаться суровым. В комнате ее супруга висели копии с Гермафродита, находящегося в вилле Боргезе, и Венеры, выходящей из купальни, — оригинал которой находился в картинной галерее во Флоренции.
В нижнем этаже, кроме неоконченного маленького театра, помещается только одна церковь. Четырнадцать цельных ионических колонн из сердобольского гранита, с карнизами и цоколями из полированной бронзы, поддерживают хоры. Алтарь имеет вид восьмиугольника из белого и черного мрамора; в него ведут трое дверей. Царские двери из массивного серебра с просветами; в них шесть медальонов на меди, работы профессора Жиовенко (Giovenco). Над дверями блещет сияние из серебра с инкрустациею из бронзы и ляпис-лазури. Запрестольный образ изображает Тайную Вечерю, работы Акимова, профессора Академии. Направо и налево от царской двери возвышаются прекрасные порфировые колонны коринфского ордера, с карнизами и цоколем из бронзы: подножия украшены местами ляпис-лазурью. Пред образами висят серебряные паникадила, а посредине золотая лампада, украшенная бриллиантами. На самом верху, в углублении, виднеется изображение архангела Михаила (работы того же Смуглевича), покровителя церкви, низвергающего демонов в пропасть. Скромный художник, изобразивший эту группу in naturibus, прибегнул к странному приему, чтобы не оскорбить ни чьей стыдливости. Каждый демон прикрывает рукою или ногою, как бы случайно, те части тела своего соседа, которые художник хотел скрыть от глаз зрителей. Однако вместо того, чтобы сохранить приличие, этот прием только его нарушает. В куполе плафон работы Карла Скотти, изображающий Святую Троицу, окруженную головами ангелов. К счастью для художника, живопись до того пострадала от сырости, что сделалась неузнаваема. Четыре трибуны по обеим сторонам алтаря с балюстрадами из мрамора и бронзы предназначались для царского семейства.
