Александр Ливергант - Фицджеральд
Еще пара слов про Уилсона. Спустя несколько лет он выпустит два сборника Фицджеральда; в первом переиздаст «Гэтсби», «Магната» и лучшие рассказы, во второй войдут автобиографические очерки, «Записные книжки», письма к дочери и близким друзьям, наброски романов и рассказов. К обоим сборникам Уилсон напишет предисловие, а ко второму — поэтическое посвящение. Есть в нем такие строки:
Жутко сознавать,
Что эти темные глаза
Растворены
В том мире, что распался и померк;
Что яркий ум, и вкус, и ритм,
Цвет, аромат, живая речь
Ушли, навек исчезли.
Их общему другу Бишопу Уилсон написал: «Я очень тяжело пережил смерть Скотта. Люди, начинающие писать вместе, лишь после смерти одного из них сознают, что написанное ими значит друг для друга больше, чем они себе представляли». Сохранилось и письмо Уилсона Зельде: «Я понимаю, какие чувства Вы испытываете, ведь и у меня такое ощущение, словно украдена частичка меня самого. Та, что на протяжении многих лет связывала меня с ним».
На письмо Уилсона Зельда ответила невнятно: «Мне его не хватает. Не хватает человека, который бог весть где занимается какими-то там делами, что придают ему сил. Это будет тяжкая утрата». Будет?! Спустя время она напишет о покойном муже лучше, уже совсем иначе: «Скотт был смелым человеком, он был честен с самим собой».
Об этом же — и в его собственных «Записных книжках»: «Я для себя установил два правила: не лгать с выгодой для себя и не лгать самому себе». Этим двум правилам этот далеко не образцовый человек следовал неукоснительно.
Зельда пережила мужа на семь лет; она задохнулась в дыму во время ночного пожара в клинике «Хайленд» 11 марта 1947 года; ее палата находилась на верхнем этаже, и ее не успели эвакуировать. Она не была бы опознана, если бы под обгоревшим трупом не нашли свалившуюся с ноги домашнюю туфлю. На ее похороны пришли немногие. Фицджеральд это предвидел; когда Зельда заболела, он записал: «Голоса становятся все слабее и слабее: „Как Зельда?“ — „Как она?“ — „Скажите, как Зе…“».
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Ф. С. ФИЦДЖЕРАЛЬД. КАК ПИСАЛСЯ РОМАН «НОЧЬ НЕЖНА»
Роман вот о чем. Герой — идеалист от природы, поп-растрига, по разным причинам увлекается идеями haute bourgeoisie [90]и, взбираясь по общественной лестнице, растрачивает свой идеализм, свой талант, начинает пить, ведет разгульный образ жизни. На заднем плане блестящая, пленительная жизнь богатого сословия — таких как Мэрфи.
Герой родился в 1891 году. Происходит, как и я, из семьи, опустившейся от haute bourgeoisie до petite bourgeoisie[91]; образование тем не менее получает превосходное. Человек разносторонне одаренный, учится в Йеле, Родосской стипендии в последний момент не удостаивается, зато получает степень в Университете Гопкинса и, с наследством в кармане, едет в Цюрих изучать психологию. Ему 26 лет, и мир рисуется ему в розовых тонах. Влюбляется в свою пациентку, она одержима манией убийства. Из-за какого-то случая, произошедшего в ее юности, она не переносит мужчин. Отличается при этом беспорядочным образом жизни. Он «принимает в ней участие», она в него влюбляется, а он — в нее.
Прослужив во время войны год в резервных частях, он возвращается и на ней женится. Он безумно влюблен в нее и отдает лечению все силы. Она голубых кровей, наполовину американка, наполовину европейка, молода, загадочна и прелестна, новое действующее лицо. Он вылечивает ее, притворившись, что он — сторонник стабильности и существующего порядка вещей, на самом же деле герой придерживается коммунистических взглядов; он — либерал, идеалист, моралист бунтарского склада. Избалованный многолетней жизнью в сытой буржуазной среде, в брак вступает человеком, раздираемым противоречиями. На войне пристрастился к алкоголю и, женившись, продолжает выпивать. Со временем становится ясно: уход за женой потребует от него намного больше сил, чем он себе представлял. Он сдает, хотя на людях держится превосходно.
Этот человек, добившийся всеобщего признания и при этом махнувший на себя рукой, знакомится на Ривьере с молодой актрисой, которая в него влюбляется. Хотя и не без труда, он сдерживает себя, боясь последствий: человек он не злой, при этом раздавленный жизнью. К тому же он понимает, что жену он всегда любил больше актрисы. И вместе с тем во время тайных запоев его тянет к женщинам. У него своя жизнь, о которой его жена не подозревает, — так, по крайней мере, ему кажется. Однажды, когда он живет в Риме со своей актрисой, отношения с которой в конечном счете заходят в тупик, он попадает в полицию, где его жестоко избивают. Он возвращается к жене и узнает: она не только не следовала прописанной им щадящей терапии, но совершила убийство. В порыве чувств он пытается ее преступление скрыть, и ему это удается. Случившееся тем не менее свидетельствует о том, что его игра сыграна, и теперь, чтобы ее спасти, ему придется совершить некий отчаянный байронический акт.
Некоторое время назад он познакомился с очень сильным и обаятельным человеком, и он сводит с ним жену. Убедившись, что его попытка увенчалась успехом, он в порыве мучительной ревности, но с сознанием того, что жена вылечилась, уезжает. Своего заброшенного сына он отправляет учиться в Советскую Россию, возвращается в Америку и становится знахарем, воплотив в жизнь, таким образом, свою буржуазную сентиментальную идею в отношении жены и реализовав свои идеалы в отношении сына. Сам же превращается в моллюска, у которого только одна цель — выжить, причем по возможности не меняя образа жизни.
«Утехи пьяницы» — роман из современной жизни о распаде личности; личности идеальной во всех отношениях. В отличие от «Прекрасных и проклятых» причиной распада будет не бесхарактерность, а внутренний конфликт идеалиста, вынужденного в силу трагических обстоятельств идти на компромисс.
В романе будет немногим больше ста тысяч слов, состоять он будет из четырнадцати глав, в каждой главе — семь с половиной тысяч слов, по пять глав в первой и во второй частях и четыре в третьей; одна глава будет ретроспективной.
ДикГерой родился в 1891 году. Он хорошо сложен, крепок и вполне хорош собой. Вдобавок очень умен, начитан, разносторонне одарен и отличается огромным обаянием. Обо всем этом — в самом начале. Перед ним открыты все возможности — такое он, во всяком случае, производит впечатление. Чего ему не хватает, так это упорства; в нем нет той стойкости, которой отличались Бранкузи, Леже, Пикассо. Черты характера он должен почерпнуть у Джералда (Мэрфи — А. Л.), Эрнеста (Хемингуэя. — А. Л.), Бена Финни, Арчи Маклиша, Чарли Макартура или же у меня. Внешне он больше всего похож на меня.
