Харкурт Альджеранов - Анна Павлова. Десять лет из жизни звезды русского балета
– Сколько ей лет?
– Девять, мадам.
– А в каком возрасте начала заниматься?
– Начала заниматься с трех лет.
– Ах, какая жалость, я начала слишком поздно, – с грустью заметила Павлова.
Во время этой поездки я намеревался посетить пагоду Шве Дагон и рассказал о своем желании друзьям в Индии.
– Что бы ты ни делал, намажь подошвы йодом, – посоветовали они. – Со всеми этими прокаженными и нищими невозможно уберечься.
Я добросовестно расписал свои подошвы, которые и без того были окрашены в красный цвет для «Абхинайя нритья» (я исполнял ее в качестве дивертисмента). Когда я входил в храм и снимал обувь, все с изумлением смотрели на европейца с раскрашенными ногами. На меня произвела огромное впечатление атмосфера святого места: священники в шафрановых рясах, казалось, не шли, а скользили, а стоящие группами они выглядели как фигуры с античных фресок. Январское солнце нагревало мраморные полы, выложенные мозаикой, и было чрезвычайно приятно идти босыми ногами по их теплой полированной поверхности. Самое трогательное впечатление осталось у меня от блаженного выражения лица дикого жителя гор, когда он курил фимиам перед статуей Будды.
Следующим этапом нашего турне стал Пинанг, который я всегда вспоминал как красивейший город после того, как мы заехали туда на несколько часов во время нашего первого восточного турне. И я нисколько не разочаровался, когда мы остановились там на день-другой. Припоминаю, как отправился осмотреть прекрасный китайский храм на холмах вместе с Рут Френч и ее матерью, которую мы любовно называли «мадам Лотти». Мы продолжили наше турне, отправившись в Ипох и Куала-Лумпур, выехав из Пинанга ночью. Ехать нам пришлось сидя. Ночью поезд остановился; все мы время от времени засыпали, как обычно спят во время ночного путешествия. Никогда не видел я столь черной ночи, не было видно ни одной звезды; ритмичное гудение насекомых, казалось, подчеркивало тишину ночи. Затем я услышал пение птицы, заставившее меня выпрямиться.
– Послушайте! – позвал я остальных. – Это же жар-птица!
Ритм и тональные интервалы этого пения в точности совпадали с темой балетной музыки. Нас охватило любопытство, было ли это простым совпадением, или эта птица вдохновила Стравинского на создание музыки. Темные, изобилующие какими-то животными джунгли, безусловно, являлись подходящим местом для замка Кощея.
Однажды вечером в Куала-Лумпур какие-то незнакомцы проникли за кулисы с фотоаппаратом. Павлова танцевала «Рондино» и вдруг увидела нацеленный на себя фотоаппарат. Она тотчас же покинула сцену, ибо в те дни фотографии во время действия позволялось делать только под строжайшим наблюдением. Затем Павлова выставила непрошеных гостей.
– С прискорбием должна заметить, но беда вашей страны в том, что здесь слишком много виски с содовой, – холодно заметила она.
Ее упрек прозвучал чрезвычайно резко, возможно, благодаря ее ломаному английскому языку, сделавшему его еще более резким и выразительным. Очень жаль, что теперь, когда улучшенные фотоаппараты могут делать более качественные фотографии, ухудшился отбор фотографий. Плачевно видеть, какие фотографии появляются в прессе в наши дни, когда любая публичность, даже плохая, считается лучше, чем никакой публичности, таким образом принижаются стандарты искусства. Как говорила сама Павлова:
– Они не понимают искусства балета, делают фотографии в середине па, и тогда какой-нибудь человек, только что начавший учиться, может сказать: «Какая неправильная позиция!»
В это время в Сингапуре было очень жарко. Мы танцевали в театре «Виктория», который был намного удобнее, чем «Консерт-Холл», где мы танцевали во время нашего прошлого турне. Радостное настроение этого сезона было омрачено тем, что одна из девушек стала жертвой сплетни. Один из пассажиров корабля пренебрежительно отзывался Павловой о поведении девушки. Об этом сказали девушке, добавив, что Павлова хочет поговорить с ней на эту тему. Девушка, которая была абсолютно невинна, так расстроилась, что отказалась пойти к мадам; она была освобождена от участия в спектакле, и, наконец, ей заплатили и отправили обратно в Англию. Это было ужасное недоразумение, так как всем, включая Павлову, эта девушка очень нравилась. Некоторые из нас подозревали какую-то интригу. Из-за чего бы все это ни произошло, нам очень хотелось вырвать злой язык, положивший начало сплетне. Позже девушка возбудила дело против труппы и выиграла его.
Во время этого сезона возобновили grand pas из «Пахиты» и включили в программу. Некоторые утверждали, будто его возобновили, когда было слишком жарко репетировать, чтобы наказать нас за наше поведение в тот период, когда Смирнова пыталась обучить нас ему в Буэнос-Айресе.
Я хотел разузнать побольше о малайском танце, но не мог найти информации. Некоторые люди обращались к Обри Хитчинзу с просьбой давать им уроки, а он отсылал их ко мне. Благодаря этому я обнаружил «Новый мир», своего рода луна-парк со множеством разнообразных театров. Яванский театр с его белолицыми клоунами-помощниками (говорят, корни их театрального искусства восходят к индуистской цивилизации Явы) и китайский театр. Никогда прежде не видел я китайского театра. Просцениум был довольно невыразительным, там висели какие-то иллюстрированные объявления по поводу водопровода! Игра актеров не произвела на меня большого впечатления, но в памяти навсегда сохранилось живое и трепетное воспоминание о музыканте, игравшем на кимвале. Как он ударял по этим медным дискам, вкладывая в свои удары все сердце и душу! Не только каждый звук эхом отдается в моих ушах, но и движения игрока, когда он отдает энергию всю до последней капли выполнению своей задачи. Среди городских магазинов я обнаружил китайский с татами на полу, где продавались изысканные материи, оби и кимоно – подлинные вещи, а не дешевый хлам, произведенный на экспорт. Я купил прекрасный оби из серого крепового шелка, его бант был украшен крошечными белыми квадратиками. Он был чрезвычайно длинным и сшит по моде 1929 года, а моя мать была маленького роста, и он превратился в платье для нее, когда я привез его в Англию.
Я с нетерпением ждал приезда на Яву, поскольку Стовиц рассказывал мне изумительные истории о ее красоте и о своем опыте живописной работы там, и многие товарищи по работе говорили о том, какое это прелестное место. Даже насыщенная парами атмосфера Джакарты, или Батавии, как она тогда называлась, не могла ее нам испортить. Глубокие насыщенные и приглушенные цвета саронгов из батика, элегантные экипажи, спокойные улыбающиеся слуги в отелях, готовые подать полный обед на веранду твоей комнаты в час ночи, сохраняя еду теплой с десяти и при этом улыбаясь. В Бандунге было прохладно и намного приятнее работать. Помню, как Кузьма распаковывал и развешивал на просушку костюмы, чтобы они не покрылись плесенью от того, что их пришлось упаковать влажными после прошлого вечернего представления. Павловой подарили корзину с орхидеями высотой в ее рост и фута четыре шириной. Она изумилась, увидев так много орхидей сразу.
