Константин Денисов - Под нами - Чёрное море
Нервы у всех были напряжены до предела, ибо становилось очевидным: противник подтягивает сюда силы, готовится нанести решительный удар. Думалось: "Что ждет нас с выходом танкера в море?"
Наконец в 14.20 "Иосиф Сталин" в сопровождении кораблей эскорта покинул порт. Теперь, освобожденный от груза, он казался громадиной, напоминал длинное многоэтажное здание. Промахнуться бомбой или торпедой по такой соблазнительной цели было просто невозможно. А если учесть, что на танкере отсутствовала броня, а в танках скопились бензиновые пары, то его уничтожение первым же попаданием казалось неизбежным. Вот и защити такую цель!..
Я довел число истребителей в воздухе до восьми. Морские охотники, галсируя в стороне по курсу, почти непрерывно сбрасывали по одной-две глубинные бомбы. Почему-то подумалось, что так можно навести на конвой вражеские подлодки чуть ли не из Турции. А в воздухе — и того не лучше: облачность поднялась до 3000 метров, создав почти идеальные условия для бомбометания даже бомбардировщикам, следовавшим без истребительного прикрытия. А время движется черепашьими темпами, словно в унисон ходу конвоя — 8 — 9 узлов.
А вот и первое тревожное сообщение: на удалении 20 — 25 километров от конвоя наши истребители перехватили и преследуют вражеского разведчика, который на полной скорости пытается уйти в море.
И этого сбить не удалось, и снова остается загадкой: обнаружен ли конвой, переданы ли по радио данные о его составе и местонахождении?
Доложил на пункт управления в Алахадзе свое решение:
— Независимо от воздушной обстановки с наступлением сумерек количество истребителей в районе конвоя доведу до восемнадцати. По моим расчетам, конвой в этот период будет между Сочи и Хостой.
Очередные вечерние сумерки 26 июня… В воздух поднимаются одна за другой пары истребителей. Шестерка, возглавляемая мною, находится строго над конвоем, а две другие — мористее 20 — 30 километров. Одну из них возглавляет мой помощник майор А. Г. Долгушев, другую- командир эскадрильи капитан А. Н. Томашевский. Их шестерки держатся строго под облачностью ж на удалении одна от другой 10 — 15 километров.
Весть о приближении воздушного противника не заставила себя долго ждать.
— На удалении 70 — 80 километров от объекта до 25 вражеских бомбардировщиков, высота 3000 — 3500 метров, курс на объект, — сообщили почти одновременно туапсинский и алахаднинский пункты управления.
Вскоре последовало дополнение:
— Бомбардировщики расчленяются на мелкие группы и идут на вас широким фронтом.
Ясно, предпринимается «звездный» налет. Передаю группам Долгушева и Томашевского:
— "Мессеров" нет, решительнее атакуйте бомбардировщиков парами и одиночными истребителями. Мой рубеж 15 — 20 километров от объекта.
С удаления 40 — 50 километров истребители двух передовых групп вступили в бой. Расчленившись на пары, всматриваемся в хмурое небо и мы, благо, видимость в западном секторе пока еще позволяет что-то различить.
А вот и они — один, а затем пара «юнкерсов» подходят к нашему рубежу перехвата. Одиночку тут же атакует старший лейтенант Новиков, а пару — я с лейтенантом Губановым. Одного прижали так, что он сразу же сбросил бомбы и ушел в облака, но второй продолжал двигаться к цели, несмотря на открытый зенитчиками плотный заградительный огонь. Перенадеялся фашист на свою безнаказанность: еще одна короткая очередь с близкого расстояния — и вот уже его машина горящим факелом посыпалась вниз.
А бой продолжался. То слева, то справа темноту прошивали цветастые строчки трассирующих пуль. Но их становилось все меньше, и вот уже погасла последняя очередь. Атака отбита. Часть истребителей прикрытия приземляется на аэродроме Алахадзе, другие — на аэродроме Бабушеры. Подводим итог: в групповом воздушном бою сбиты шесть и повреждены три немецких самолета; ни охраняемые корабли, ни истребители потерь не понесли.
Следует добавить, что одновременно с налетом на конвой четырнадцать «юнкерсов» пытались нанести удар по аэродрому Адлер, предполагая, очевидно, что именно с него действуют истребители прикрытия. Но враг просчитался. Наши истребители, осуществляя маневр по побережью, ни разу не использовали аэродром Адлер.
Ночью вражеские самолеты еще рыскали в районе предполагаемого местонахождения конвоя, надеясь поразить важную цель. Но с кораблей огня по ним не открывала, противодействие оказывала только береговая зенитная артиллерия, и вожделенного объекта враг так и не обнаружил. А, с рассветом 27 июня попыток нанести по конвою удары с воздуха уже не было. В 15 часов 35 минут танкер "Иосиф Сталин" вместе с кораблями эскорта бросил якорь в порту Батуми,
30 июня 1943 года на страницах нашей постоянной спутницы военных лет газеты «Атака» была помещена большая статья "Ни один пират не допущен к каравану". В ней подробно рассказывалось о боевых действиях летчиков-истребителей, выполнивших 174 боевых вылета, и экипажей лодочной авиации, 27 раз поднимавшихся в воздух на поиск и уничтожение вражеских подводных лодок. Были названы фамилии отличившихся летчиков. Если бы все так хорошо кончалось…
Еще весной сорок третьего у нас в полку оставались в строю два МиГ-3. Думалось, что пересядем на другие, более пригодные для нас самолеты. Но по приказанию начальника ВВС ВМФ генерал-полковника авиации С. Ф. Жаворонкова пришлось направить в Москву группу летчиков и техников для получения еще пятнадцати МиГ-3, принадлежавших раньше частям ПВО.
Долго готовили там изрядно потрепанные «миги» к длительному перелету. Наконец долетели одиннадцать, а четыре из-за технических неполадок потеряли на маршруте.
Привели в порядок «дар» Семена Федоровича и начали использовать «миги» в системе ПВО Поти. Одновременно велась на них и боевая подготовка летчиков.
Как-то, немного отдохнув после выполнения ответственного задания, я вышел из помещения КП и стал наблюдать, как два «мига» вели учебный воздушный бой.
— Кто это "воюет"? — спросил у начальника штаба полка майора В. М. Янковского.
— Командир 1-й эскадрильи капитан К. Н. Никонов тренирует молодого летчика, — доложил Янковский.
Через репродуктор, вынесенный с КП на улицу, мы услышали команду Никонова:
— Заходи в хвост моему самолету, я буду отрываться, а ты смотри, как это надо делать.
Комэск ввел свой самолет в крутое пикирование и со скольжением стал уходить. Молодой летчик, естественно, сразу отстал. Ну, упражнение окончено, можно следовать на посадку. И тут при выводе из пикирования на высоте 300 400 метров с правой плоскости «мига» Никонова сорвалась фанерная обшивка, и машина под большим углом врезалась в землю неподалеку от аэродрома. Так обидно погиб Константин Николаевич Никонов — опытный командир и блестящий воздушный боец, кавалер двух орденов Красного Знамени.
