Йоахим Видер - Катастрофа на Волге
Эти воспоминания и выводы задним числом можно лишь с натяжкой считать адекватным отражением всего того, что думал и чувствовал командующий 6-й армией под Сталинградом. Некоторые записи о событиях сделаны Паулюсом по памяти, без документов, другие представляют собой лишь пеструю мозаику, составленную сыном фельдмаршала из различных недатированных черновиков покойного и его тезисов к устным докладам. Вдобавок Паулюс писал их по большей части в 1945-1948 годы в советском плену, за колючей проволокой, иногда готовясь к очередному допросу или заполняя анкету. Немудрено, что в своих показаниях он по личным или общеполитическим соображениям многого не договаривал, кое-что говорил с определенным расчетом, а кое о чем и просто умалчивал. Изучая эти документы, приходится то и дело читать между строк, ни на минуту не забывая о той обстановке, в которой они были написаны. Но на целый ряд вопросов, неминуемо возникающих у читателя, фельдмаршал так и не дает ответа.
Вот почему нельзя в данном случае говорить о мемуарах в собственном смысле слова. Паулюс был человеком замкнутым и неохотно поверял свои мысли бумаге – он не вел дневника, не любил делать записи личного характера, редко писал письма и тщательно избегал каких бы то ни было частных высказываний о своих встречах с людьми и о решающих этапах своей жизни и служебной карьеры. Остается лишь пожалеть, что фельдмаршал не оставил нам воспоминаний, написанных с полной откровенностью, и, в частности, более глубокого критического анализа тех работ о Сталинграде, которые можно отнести к разряду серьезных исследований. Ведь бывший командующий 6-й армией наверняка прочел эти работы, самое позднее после своего возвращения из плена. Из введения к упомянутым выше «Принципиальным замечаниям» явствует, что Паулюс намеревался продолжить работу над анализом операций под Сталинградом – дополнить и расширить свою работу, превратив ее, таким образом, в исследование, которое, бесспорно, позволило бы по-новому подойти к ряду нерешенных проблем истории второй мировой войны{120}. Продолжительная беспощадная болезнь помешала фельдмаршалу осуществить это намерение и преждевременно унесла его в могилу в 1957 году. И все же возникает вопрос: почему Паулюс, этот трудолюбивый и вдумчивый генштабист, за долгие годы, которые судьба подарила ему после сталинградской катастрофы– самого значительного события в его жизни, ни разу не возвращался к своим сделанным в России записям и даже не попытался заново сформулировать свои мысли и выводы по всему комплексу проблем, связанных с битвой под Сталинградом, углубить их, конкретизировать и подкрепить необходимым документальным материалом? Казалось бы, фельдмаршал не должен был откладывать это на будущее, тем более что в плену, не имея под руками необходимых источников, он писал по памяти и в заметки его вкрались многочисленные ошибки и неточности. О недостаточной достоверности материала свидетельствует и целый ряд поправок и уточнений, сделанных составителем сборника, который в своих примечаниях не раз указывает на допущенные Паулюсом фактические ошибки, неточности и ссылается на результаты более поздних исследований, позволившие ему заполнить пробелы в записях фельдмаршала. Ниже пойдет речь о новых данных, составляющих реальную познавательную ценность этих документов – в первую очередь «Принципиальных замечаний» об операциях под Сталинградом, в которых Паулюс в какой-то мере анализирует собственные действия, пытаясь оправдать свое беспрекословное повиновение и принцип «держаться любой ценой», определявший всю его пассивную стратегию. Остановимся мы более подробно и на том, что у Паулюса выглядит бездоказательно и вызывает решительные возражения.
Понимая, что документы из личного архива фельдмаршала немногочисленны и к тому же носят фрагментарный характер, и, стремясь придать своей работе большую глубину и завершенность, Вальтер Герлиц приложил немало сил, собирая дополнительные источники по истории Сталинградского сражения. Эти материалы – в большинстве своем не публиковавшиеся ранее документы того периода, содержание которых определялось исключительно требованиями момента. Подобные аутентичные свидетельства не только являются существенным дополнением к записям командующего 6-й армией, но и дают возможность проверить и критически проанализировать их. Особую ценность в этом плане представляют опубликованные Герлицем переговоры по телетайпу между штабом группы армий «Дон» и командованием окруженной армии, проливающие новый свет на вопросы оперативного руководства и принятия решений в ходе Сталинградской битвы, а также на ту ответственность, которая лежала на фельдмаршале Манштейне в трагические дни декабря 1942 года. Составитель приводит также обширные выдержки из дневника фельдмаршала фон Бока. Эти записи были сделаны весной 1942 года, в дни Харьковского сражения, поучительные уроки которого (прежде всего твердое, централизованное руководство в ходе решающих операций, осуществлявшееся генеральным штабом сухопутных сил вопреки воле командующих фронтовыми соединениями) оказали глубокое психологическое влияние на Паулюса и определили его образ действий в дальнейшем. Что касается самой катастрофы под Сталинградом, то опубликованные Герлицем документы из исторического архива военно-воздушных сил, особенно выдержки из оперативных дневников командующих авиасоединениями и командиров авиационных частей, принимавших участие в сражении, существенно дополняют общую картину событий. Прежде всего, следует отметить в связи с этим записи генерал-полковника Рихтгофена, человека темпераментного и известного независимостью своих суждений. Рихтгофен неоднократно пытался тогда повлиять на верховное командование вермахта в вопросах общего руководства операциями на самом ненадежном участке Восточного фронта – на его южном крыле, где над немецкими войсками нависла смертельная угроза. Правда, высказывания генерала Рихтгофена в адрес злополучной 6-й армии весьма субъективны и подчас несправедливы, но все же страницы из его дневника воссоздают трагическую обстановку тех дней. Неподдельным колоритом минувшей эпохи окрашены и документы из архива немецкой военной миссии в Бухаресте, которые проливают свет на обстановку, складывавшуюся на участках соседних румынских соединений, и на взаимоотношения их командования с высшими немецкими штабами. В частности, эти материалы содержат новые данные о событиях в «котле» под станицей Распопинской – этим «Сталинградом в миниатюре», где была уничтожена группировка «Ласкар», состоявшая из четырех румынских дивизий. Именно там началось сокрушительное генеральное наступление русских, а на следующий день катастрофа разразилась и южней Сталинграда – на участке, где стояли остальные румынские соединения. Румынский «Большой генштаб» уже в течение нескольких недель до этого предупреждал о надвигающейся грозе – румыны обращались буквально во все вышестоящие немецкие штабы, предостерегали, просили, требовали, входили с предложениями – на них не обращали внимания!
