Владимир Шавшин - Бастионы Севастополя
Обзор книги Владимир Шавшин - Бастионы Севастополя
Шавшин В. Г. Бастионы Севастополя
Начало обороны
Крымская (Восточная) война стала результатом столкновения политических и экономических интересов России и коалиции государств Англии, Франции и их союзника — Оттоманской империи. Разрешить конфликты дипломатическим путем не удалось. После провала миссии князя А. С. Меншикова, направленного Николаем I с посольством в Константинополь, русские войска заняли княжества Молдавию и Валахию, принадлежавшие Турции. В ответ султан Абдул-Меджид 4 октября 1853 г. объявил России войну и начал наступление на Кавказе и Дунае. После нескольких серьезных поражений турок и разгрома их эскадры в Синопской бухте Англия и Франция ввели объединенную эскадру в Черное море, а в марте 1854 г. объявили о начале военных действий против России.
Колесо военной истории упорно катилось, приближаясь к Крымскому полуострову — полигону выяснения отношений воюющих государств и ряда стран Причерноморья.
Направив свои эскадры на Балтику, в Белое и Баренцево моря, на Дальний Восток, англичане и французы стали готовить экспедиционный корпус в Крым. Летом 1854 г. в газете «Таймс» заявлялось откровенно: «…главная цель политики и войны не может быть достигнута до тех пор, пока будет существовать Севастополь и русский флот… взятие Севастополя и занятие Крыма вознаградят все военные издержки и решат вопрос в пользу союзников»[1].
1 сентября 1854 г. 389 боевых судов и транспортов эскадры союзников, пройдя мимо Севастополя, бросили свои якоря южнее Евпатории. На следующий день по сигналу с адмиральского корабля «Город Париж», на котором находился главнокомандующий французскими войсками маршал Сент-Арно, началась высадка десанта. Первый завоеватель — французский генерал Франсуа Канробер вступил на крымскую землю.
За пять суток на берег высадили: 28 тысяч французов, до 27 тысяч англичан и 7 тысяч турок и выгрузили 134 полевых орудия. Захватив беззащитную Евпаторию, союзники двинулись к основной цели своей экспедиции — главной базе Черноморского флота.
Главнокомандующий русскими сухопутными и морскими силами в Крыму князь А. С. Меншиков не смог остановить противника на альминских позициях. Но успех достался союзникам слишком дорогой ценой. «Еще одна такая победа, и у Англии не будет армии», — признался герцог Кембриджский[2]. Но ни английские, ни французские генералы, рассчитывая на быструю победу, не предвидели тех бедствий, страданий и потерь, которые обрушатся на союзников. Один французский офицер (впоследствии убитый) написал пророчески своей семье: «Вспоминая теперь о том, что мы говорили после Альмы, ожидая конца войны через три недели, нам следовало бы смеяться над собой, но под Малаховым курганом мы разучились… смеяться»[3].
Князь Меншиков отвел армию к Севастополю, а затем произвел фланговое движение к Бахчисараю, чтобы не дать противнику отрезать русские войска и в тоже время сохранить возможность нападения.
После Альминского сражения союзники стали продвигаться к Северной стороне города. Там находилось практически единственное «северное укрепление», построенное в 1807—1811 гг. под руководством инженер-генерал-майора Гартинга, со стенкой «в три обтесанных кирпича». На его вооружении имелось всего 47 орудий и 3919 человек гарнизона под командованием капитана 1 ранга Ф. Д. Бартенева. Получив же преувеличенные сведения о фортификационных сооружениях Северной стороны и узнав от морской разведки, что русские поперек входа в бухту затопили суда, Сент-Арно приказывает обогнуть Севастопольскую бухту и атаковать город с юга. Это позволило русским выиграть время и укрепить Севастополь с суши. Неожиданный маневр союзной армии весьма удивил севастопольцев. Позже П. С. Нахимов в разговоре с генералом И. Н. Красовским скажет: «Знаете? Первая просьба моя к Государю по окончанию войны — это отпуск за границу: так вот-с, пойду и назову публично ослами Раглана и Канробера»[4].
Еще при адмирале М. П. Лазареве, в 1835—1837 гг., было заложено несколько батарей в районе тех земляных укреплений, места для которых в свое время выбирал А. В. Суворов. К 1854 г. построили батареи: Константиновскую и Михайловскую — на Северной стороне, Александровскую, Николаевскую и Павловскую — на Южной. Кроме того, были сооружены земляные батареи: № 5 в Аполлоновой балке, № 8 и № 10 около Александровской бухты, № 4 на Северной стороне[5].
Вооруженные к началу войны 533 орудиями различных калибров, они представляли серьезную силу. Но и этих укреплений оказалось недостаточно. В январе 1854 г. на западном берегу Килен-бухты соорудили Святославскую батарею на 17 орудий. Название свое она получила от корабля «Святослав», матросы которого ее построили. На Северной стороне в это же время возвели: Двенадцатиапостольскую батарею между Панаитовой балкой и бухтой Голландия и Парижскую — на безымянном мысе, разделяющем Сухарную бухту и Голландию.
За Константиновским фортом выросла новая батарея, названная именем строившего ее полковника Карташевского, и башня Волохова. Эту башню с батареей за 21 день соорудил на свои средства движимый чувством патриотизма Даниил Кирилович Волохов, родственник В. А. Корнилова, строивший в Севастополе адмиралтейство.
Так город защитили со стороны моря, но этого оказалось недостаточно. В жертву принесли и часть судов. Далось это решение не просто.
Утром 9 сентября вице-адмирал В. А. Корнилов собрал военный совет флотских начальников. Он предложил выйти в море и атаковать эскадру союзников, стоявшую у мыса Лукулл. В случае неудачи Корнилов хотел пойти на абордаж и умереть со славой, взорвав свои и неприятельские суда. Понимая душевный порыв начальника штаба Черноморского флота, большинство собравшихся все же не могло с ним согласиться. Эту точку зрения высказал и командир линейного корабля «Селафаил» капитан 1 ранга А. А. Зорин, предложивший затопить поперек входа в бухту часть старых судов, а моряков отправить на бастионы защищать Севастополь. Распустив совет, Корнилов помчался к князю Меншикову, но тот его не поддержал. 11 сентября появляется приказ, решивший судьбу части флота:
«…главнокомандующий решил затопить пять старых кораблей на фарватере: они временно преградят вход на рейд, и вместе с тем, свободные команды усилят войска.
Грустно уничтожать свой труд: много было употреблено нами усилий, чтоб держать корабли, обреченные жертве, в завидном свету порядке, но надобно покориться необходимости.
Москва горела, а Русь от этого не погибла, напротив встала сильней. Бог милостив! Конечно, он и теперь готовит верному ему народу русскому такую же участь»[6].
11 сентября 1854 г. между Константиновской и Александровской батареями вместе с пушками и такелажем затопили семь судов: фрегаты «Сизополь», «Флора», корабли «Уриил», «Три святителя», «Селафаил», «Силистрия», «Варна». Позже, в феврале 1855 г., были затоплены еще восемь судов[7].
Предпринятые меры сделали крепость практически неприступной с моря. На суше дела обстояли значительно хуже, сухопутные сооружения существовали в основном только на бумаге.
Составленный в 1834 г. инженерным департаментом и дополненный в 1837 г. проект укреплений города с суши предполагал строительство восьми бастионов, соединенных оборонительной стенкой, которые должны были защитить Севастополь от нападения с юга[8].
К началу высадки десанта ни один из этих опорных пунктов полностью не был готов. Начали строительство седьмого бастиона, вместо пятого бастиона возвели оборонительную стенку, четвертый бастион был защищен только рвом, вместо опорного пункта № 3 оборудовали лишь одну батарею, а на месте будущих бастионов первого, пятого, шестого построили оборонительные казармы, на Малаховом кургане — оборонительную башню. В некоторых местах эти сооружения соединялись между собой тонкой и непрочной оборонительной стенкой. Проект инженерного департамента, по которому строились бастионы, был весьма далек от совершенства. Так, 97-метровый Малахов курган, возвышающийся над высотами, где строились первый, второй, третий и четвертый бастионы, был ниже некоторых возвышенностей, окружающих линию этих бастионов: Воронцовской горы (218 м), Килен-балочных высот (110,5 м)[9].
Видя несовершенство укреплений, еще за полгода до высадки десанта начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов представил князю Меншикову новый проект, так называемый «План моряков», в котором учитывались все недостатки старого проекта. Под «Планом моряков» стояли подписи офицеров Черноморского флота, которые предлагали по подписке, за собственный счет, возвести новые укрепления. Однако Меншиков отверг этот план. И теперь перед лицом сильного противника моряки Черноморского флота, немногочисленный гарнизон вынуждены были начать подготовку к обороне своими силами.
